Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник). Найо Марш

в вашей сфере, а для заполнения кое-каких белых пятен в своей. Речь идет о Дереке О’Каллагане.

      – Я был чрезвычайно расстроен, узнав о результатах вскрытия, – сухо промолвил Робертс. – Какое несчастье, ужасно, невосполнимая потеря. – Он нервно повел руками, судорожно втянул воздух и поспешно добавил: – Разумеется, у меня есть свои причины расстраиваться. В качестве анестезиолога на операции я должен был раньше заметить, что все идет не так. Его состояние меня беспокоило почти с самого начала, и я говорил об этом сэру Джону и Томсу.

      – Что они вам ответили?

      – Сэр Джон занялся своей работой, а мне, после того как каким-то образом прокомментировал мой доклад, предоставил заниматься моей. Как отреагировал Томс, я вообще не помню. Инспектор Аллейн, я надеюсь, вам удастся избавить сэра Джона от подо-зрений. Любое сомнение в этой связи совершенно немыслимо.

      – Уверен, что сумею прояснить его роль в ходе положенного расследования. И рассчитываю, что вы мне в этом поможете, доктор Робертс.

      – Буду рад содействовать. И не скрою, что эгоистично тревожусь о себе самом.

      – Вы не делали никаких уколов?

      – Нет. Сообщаю это с облегчением.

      – Как так получилось? Я считал, что в обязанности анестезиолога входит введение камфары и гиосцина.

      Робертс несколько мгновений не отвечал – он сидел и смотрел на инспектора со странно беспомощным выражением на нервном лице. Аллейн заметил, что как только он обращался к врачу, тот едва удерживался, чтобы не поморщиться. И теперь тоже поджал губы и неподвижно распрямился в кресле.

      – Я никогда не делаю инъекций, – объяснил Робертс. – У меня на это есть личная причина.

      – Не изволите ли назвать эту причину? То, что вы не делали уколов, – важный факт, свидетельствующий в вашу пользу. Вы не видели больного в сознательном состоянии, и, называя вещи своими именами, вряд ли смогли бы влить гиосцин ему в горло, без того чтобы кто-нибудь не заметил, что вы задумали.

      – Много лет назад я вводил больному морфий и допустил передозировку. В результате моей халатности пациент умер. С тех пор я не могу заставить себя взять в руки шприц. Психологически мое поведение можно расценить как слабость и признак болезненного состояния. Я должен был преодолеть себя, но не сумел. В течение некоторого времени я даже не мог заставить себя выполнять функции анестезиолога. Но затем меня пригласили на срочную операцию в связи с заболеванием серд-ца и она прошла успешно. – Робертс показал Аллейну свой стетоскоп и рассказал его историю: – Инструмент представляет собой интересный эксперимент в области психологии. Я начал отмечать на нем все мои удачно завершившиеся случаи лечения болезней сердца. Это мне здорово помогло, но уколы так и не дались. Вероятно, в будущем сумею пересилить себя. Сэр Джон в курсе этой моей… особенности. Я рассказал о ней в первый же раз, когда давал наркоз его пациенту. Это произо-шло некоторое время назад в частном доме. Он был очень внимателен и все запомнил. Впрочем, я знаю, что инъекцию