Русский закал. Андрей Дышев

и я, подставляя ему лицо, смотрел на проносящиеся мимо скверы с пышной зеленью, фонтаны, клумбы с розами. Настроение быстро улучшилось, и Валери, сидящая на заднем сиденье, обвила меня за плечи руками и шепнула на ухо:

      – Тебе нравится?

      – Очень, – признался я.

      – Вечером мы устроим пир с шашлыками и шампанским.

      – Это превосходно.

      – А потом раскроем настежь балконную дверь, ляжем на чистую постель…

      – И?

      – И заснем крепким сном, – закончила мысль Валери.

      В общем, почти так оно и получилось. Мы закинули вещи в наш номер, приняли душ и сразу же спустились в бар. Начали с двух бутылок шампанского, продолжили коньяком, а вот чем закончили – не помню, так как там, в баре, я неожиданно встретил своего бывшего сослуживца – Алексеева. Меня довольно чувствительно хлопнул по плечу рослый офицер в камуфляже, с эмблемой МС на груди и радостно крикнул:

      – Вацура? Кирилл? Это ты?! Мать честная, сколько лет, сколько зим!

      Я не сразу узнал его; он мне помог, представился, и мы сжали друг друга в объятиях.

      – Откуда ты здесь?.. Ого, уже полковник!

      – Служу в штабе миротворческих сил. А ты, я слышал, попал под сокращение?

      – Попал. В Крым переехал.

      – Так приглашай на отдых… А чем здесь занимаешься?.. Эй, бармен! Пару бутылок коньяка сюда! – Он сделал барский жест, щелкнув пальцами.

      – Долгая история, – я махнул рукой. – В другой раз как-нибудь… Знакомься, это Валери.

      Полковник привстал со стула и поцеловал девушке руку.

      – Очень приятно. Игорь Алексеев. Кирилл не рассказывал вам обо мне? Мы вместе служили в Кундузе. Он был старшиной разведроты, а я – начальником штаба батальона.

      Валери начала скучать. Мы с Алексеевым приговорили вторую бутылку коньяка, и он принялся таинственным шепотом рассказывать мне, что научился жить красиво, но кто-то его начинает душить, а он так просто сдаваться не намерен и всю мразь скоро выведет на чистую воду. Я ничего не понимал. Валери куда-то пропала. Я распрощался с полковником, мы очень долго жали друг другу руки в фойе гостиницы, Алексеев сунул мне в карман свою визитку и, наверное, раз сто повторил, что ждет меня завтра у себя в четыреста пятнадцатом номере.

      Когда я поднялся наверх и завалился в наш номер, Валери сидела в кресле с книжкой в руках. Взглянула на меня, и усмешка пробежала по ее губам.

      – Здорово ты набрался. О чем это вы с ним так долго трепались?

      Меня это задело. Я подошел к ней, выбил из ее рук книгу и, глядя ей в глаза, произнес:

      – О красивой жизни. И вообще, это не твое дело, это военная тайна. Ты мне не жена. Ты вообще непонятно кто… Я не прав? Ну скажи, кто ты? Что ты замышляешь?

      Валери молчала.

      – А-а, вот видишь! Молчишь. Потому что признаться страшно.

      После этого я, не раздевшись, рухнул в кровать и долго лежал неподвижно, притворяясь спящим, наблюдая за Валери через щелочки век. Она читала, изредка кидая на меня взгляды. Потом положила книгу на кровать, встала, тихо подошла к телефону, набрала номер