Снайпер. Александр Тамоников

двери.

      – Нет! Только воды, немного. И сигарету, если можно, хотя бы одну или несколько затяжек.

      – Вокруг шеи ты завтра получишь затяжку! И заткнись, тварь, пока я тебе ребра не переломал!

      Поняв, что от этого горца ему ничего, кроме неприятностей, не добиться, Касьянов отполз от двери. Его охватили бессилие и горечь.

      Бессилие оттого, что он ничего не может предпринять, находясь в унизительном положении скотины, а горечь, что они с ребятами так глупо попались в капкан к боевикам. Как такое могло произойти с подготовленной, опытной, проверенной в многочисленных боях группой? О ее выходе в рейд не знал никто, кроме, естественно, командира группы и его непосредственных начальников, разрабатывавших операцию. Потом, перед выходом, любым выходом в горы, даже для выходов, имеющих профилактические цели вроде прочесывания или зачистки местности в непосредственной близости дислокации части, первой всегда работала разведка. Не говоря уже о выполнении конкретных боевых задач по уничтожению намеченных целей. Тогда разведка работала по всем своим каналам и по полной программе. И не только войсковые разведывательные роты, но и глубинная, агентурная служба. По их информации и формировалась общая задача, и по их наводке работали группы спецназа. Почему же на этот раз их группа сама попала в западню «чехов»? Откуда взялись эти силы боевиков? Ведь их было не меньше двадцати человек? Как они могли незаметно обосноваться именно там, где спецназ планировал раскинуть свои сети? Что все это значит? Результат преступной халатности разведывательных служб, выдавшей неполную информацию, или... заранее продуманная провокация? Но тогда выходит, что группу просто сдали «чехам»? Кто? Вывод, как ни крути, – кто-то из своих! И не рядовых солдат и младших офицеров части, а из тех, кто наверху, кто разрабатывал акцию, кто посвящен в нее досконально. Неужели в высшем штабе завелась крыса, готовая за баксы чеченов продать своих же бойцов? Им же до дома меньше трех месяцев оставалось? И на тебе! Продали, как баранов на местном рынке, не торгуясь продали! И где остальные ребята? Почему он один в сарае? Неужели в рукопашной погибли все? Тогда почему он, Касьянов, жив? Не стали бы «чехи», если еще кого-то взяли в плен, разводить «спецов» по разным казематам! В кучу всех бы и собрали! Значит?.. Он остался один в живых? Но почему он, сержант? Чтобы казнить прилюдно, перед видеокамерой? Или же решили поменять на кого-то из своих плененных бандитов? Но тогда уж оставляли бы в живых капитана. Офицер есть офицер, тем более спецназа, за него можно торговаться. А кто он, Касьянов? Срочник, хоть и сержант. Цена которому – пуля. Кто за какого сержанта будет кого-то там отдавать? Непонятная ситуация и, надо признать, очень скверная.

      Тогда сначала все было непонятно, холодно, голодно, и более всего мучили жажда и желание курить.

      И о том, что ждет его поутру, Касьянов даже догадываться не мог. Единственное, что он просчитал верно, это то, что их группу действительно предали, приговорив к смерти всех ее членов, кроме сержанта. Собственную персону Игорь недооценил, а вся бойня и была устроена с одной лишь целью: захватить его,