Львовская гастроль Джими Хендрикса. Андрей Курков

подошел к тумбочке, стоящей между парикмахерским креслом и окном, открыл верхний ящик, достал ножницы, расческу и кусок сложенной ткани странной расцветки.

      – Вы же не будете против?

      Тарас провел рукой по своей не причесанной со времени сна шевелюре.

      – Ладно, – сказал он не слишком уверенно, осматривая блестящие большие ножницы в руке у Ежи.

      Ежи развернул ткань, оказавшуюся британским флагом, повязал ее вокруг шеи Тараса. Развернул кресло с соседом к стене, на которой висел портрет пожилой дамы.

      – Помните, в восьмидесятых были дни Британии в СССР?! Этот флаг тогда на доме вывесили, а потом забыли снять – дворник у нас был пьяница. Вот я его и снял! Очень удобный размер!

      Расческа острым частоколом зубьев вошла в волосы Тараса. Он вздрогнул и замер. Однако дальнейшие движения расчески оказались весьма плавными и не причинили никаких неприятных ощущений. Волосы податливо разлеглись на голове Тараса.

      – А зеркала у вас нет? – поинтересовался Тарас.

      Ежи поднес к лицу гостя круглое настольное зеркальце.

      – Посмотрите, – сказал он. – Через пятнадцать минут вы себя не узнаете. В хорошем смысле!

      Зеркало исчезло, руки Ежи – в одной расческа, в другой – ножницы, «затанцевали» вокруг головы гостя. На плечи, укрытые флагом Британской империи, посыпались состриженные волосы.

      – Видите, – радовался сверху Ежи. – Мои руки помнят всё! А вы Оксану давно знаете?

      – Оксану? Да, – выдохнул Тарас и попробовал обернуться.

      – Не шевелитесь! – попросил сосед. – А то неровно выйдет! Хорошая женщина! Такая, знаете, с характером… Мы с ней кофе сегодня пили… Ну и цены теперь в кафе! В мое время всё стоило копейки!

      – В ваше время?! А чем вам нынешнее время не ваше?!

      – Это я так, мысли вслух… Я просто кофе сам себе делаю, а пиво в общественных местах пью, поэтому цены на пиво знаю… Но с пивом понятно – в нем алкоголь. А чего кофе так подорожал?

      – Он вместе с жизнью подорожал, – Тарас пожал плечами, вдруг осознав, что доказывать соседу ничего не надо, он ведь просто мыслями делится, «мыслями вслух».

      – Я вам потом сварю настоящего кофе, который раньше по 17 копеек был! – продолжал Ежи. – Вы на косой пробор носите?

      Тарас задумался. Он вдруг понял, что не знает, как он носит волосы. Просто причесывает их, и всё.

      – Я без пробора, так просто.

      – Можно и без пробора, – кивнул Ежи, обошел кресло, осматривая результат работы своих рук, остановился.

      – Освежить? – в его руках появился стеклянный флакончик одеколона.

      Тарас кивнул.

      Сладковато-спиртовой запах напомнил Тарасу о неприятном запахе в коридоре у Ежи. Тут, в комнате, и до одеколона запах был нормальным.

      – Там у вас в коридоре чем-то пахнет, – задумчиво произнес Тарас.

      – Да, знаю! Мышка умерла, еле нашел ее под полом. Уже вынес. Скоро выветрится! Вот вам зеркало!

      Тарас взял круглое настольное зеркальце