Энтропия начал. Вячеслав Панкратов

тягучие шепчет в ухо

      Моя славянски-синяя грусть.

      Колышусь безвольный, как римская тога:

      О чем-то мечталось, чего-то не смог,

      А где-то под пылью заждалась дорога

      Моих привычных к дорогам ног.

      Я грустный сегодня, простите, грустный,

      Виском больным приложусь к стене

      И слышу, как город играет на гуслях,

      Тихо и жалобно…

                   Обо мне?..

      Постановка вопроса

      Мы – мальчишки на мотоциклах,

      Скорость двинувшие вперед,

      Мы, летящие в сферах цирков

      Обывателю поперек,

      Мы, в пыли одиозных строек,

      В масле блюмингов и станков, —

      Пусть испачкаемся – отмоемся

      Резкой строчкой своих стихов.

      Мы, считающие мезоны

      И состав полимерных масс,

      Мы – в безвестных режимных зонах,

      Мы, неспетые, что – без нас?

      Галактические скопления

      Нам отыскивать в сентябрях,

      Отрывать по листочку от времени,

      Дважды тысячного календаря.

      Мы – насмешливые хулители,

      Резонеры и сорванцы,

      Несозревшие, но мыслители,

      Сыновья, но уже – отцы,

      Не провидцы и не пройдохи,

      С ожиданьем распахнутых глаз,

      Мы, живущие, как на вздохе,

      Мы – неспетые, что – без нас?

      Мы – ваятели, мы – воители,

      Пусть не выношенные, но умы,

      Тридцатилетние обвинители,

      Тридцатилетние обольстители,

      Тридцатилетние руководители,

      И мечтатели…

                   Кто же – мы?

      5. Кто же мы, или Портрет одиночества в интерьере большого города

* * *

      Тишина, тупая тишина.

      В ухо молотком стучит будильник.

      Комната: три стенки, два окна, —

      Крупногабаритный холодильник.

      Черное стекло ползет слезой,

      Дождь по крышам и аллеям косит.

      Мокрой обезлистевшей лозой

      По пустым бульварам свищет осень.

      Телевизор, бледный глупый глаз,

      Отключен, чтоб не гудел эфиром.

      В этих стенах не хватает Вас,

      Женщина неведомого мира.

      А без Вас – ни света, ни пути,

      И живешь какой-то мыслью задней.

      Это значит – годы к тридцати,

      День прошел, и измотался за день.

      Это значит, – куришь до утра,

      В семь встаешь, к постели тянет в восемь…

      Осень, – трижды клятая пора,

      Голая по крышам бродит осень.

* * *

      Одиночество до боли…

      Кажется, что в чистом поле

      Дом стоит – дубовый лес,

      И в камине пьяный бес

      Плещет, мечется, резвится,

      Камни лижет, жрет страницы

      Дней, сожженных у него.

      Вьюга снегом бьет в окно,

      Воет, стены обметает,

      Ставни рвет, собак пугает,

      И цыганка молодая,

      Ожерельями играя,

      На ковре у ног моих,

      Словно