Свинцовый ливень. Иван Юрьевич Андреев

чем живет?» – что бы он ни говорил, а Вероника всегда оставалась для Богдана образцом девушки, которую нужно любить. Он до сих пор хотел увидеть ее каштановые волосы и искреннюю улыбку, ощутить тепло ее тела, но вместо всего этого он лежал, закутавшись в одеяло, и смотрел остекленевшими глазами в небо, откуда уже начал капать дождь.

      Богдан сейчас думал о звонке, который он может сделать завтра. Обычный разговор с Вероникой, если она захочет его услышать. Она может не захотеть, тогда придется названивать Ярославу и ехать вечером к нему домой плакаться. Возможно, у него найдется бутылка виски, тогда холостяцкий вечер будет вечером откровений и душевных разговоров. Богдан очень быстро напивался, ему хватало двухсот грамм водки, чтобы чувствовать себя в дрова. Все субъективно, для кого-то даже двести грамм недосягаемы, но Богдан считал себя быстро пьянеющим.

      Капли растекались по стеклу, сливаясь в причудливые узоры. Скоро ударят заморозки, пойдет снег. Новый год Богдану придется встречать одному, если он никого не найдет. Ярослав, скорее всего, будет не один. Медсестры его любили, и врачу ничего не стоило пригласить одну из них к себе домой. Богдану познакомиться с девушкой всегда было проблемой, его одолевало стеснение, до Вероники у него были всего две девушки в то время, как его ровесники встречались направо и налево. Отец всегда говорил, что все будет. Местами он был прав.

      Глаза Богдана закрывались, он засыпал. Капли разбивались о множество поверхностей, а ведь если представить, что это маленькие жизни, то сейчас погибал целый народ. Дождь перерос в самый настоящий ливень, целой стеной бьющий с небес.

      Уже сквозь сон, Богдан видел, как узоры на стекле превратились в чистого ястреба, но это лишь на взгляд Богдана, может быть, другие увидят в нем холмы Африки или древнеримских богов.

      Ястреб, какой гордый, чистый, опасный.

      Чистый.

      Сон сняло моментально, Богдан вскочил, рискуя опрокинуть тумбу с лекарствами и собственное тело, подбежал к окну, открыл его. Обычный желтоватый дождь обычно был виден сразу, сейчас вода выглядела по-иному.

      Богдан набрал в ладони воду, лившуюся целым водопадом, и посмотрел на нее. Она была прозрачной!

      Расширившимися глазами он глядел на чистейшую воду, которую видел первый раз в целой жизни. Он мог разглядеть руки своего естественного цвета сквозь нее, она не окрашивала их в грязно-желтый. Он медленно поднес воду к губам и выпил.

      Она была абсолютно чистой!

      Оцепенение прошло, и Богдан рванул вниз, забежал в душевую, взял единственное в доме ведро, после этого со всех ног понесся на улицу, совершенно забыв о холоде, своей наготе и отсутствии обуви.

      Оставив дверь открытой, он поставил ведро на дорожке перед домом и стал наблюдать, как молниеносно оно начало наполняться.

      Вмиг вымокнув, он дрожал не от холода, а от возбуждения, от невероятного стечения обстоятельств.

      – Не может быть, не может быть, – повторяли его губы, его разум отказывался этому верить, отказывался работать.

      Набрав