Клад Василия Блаженного. Виктория Лисовская

губами воздух, как выброшенная на берег рыба, плюхнулась в кресло.

      Синицкая, поймав взгляд следователя, одними губами прошептала:

      – Можно я пойду?

      Но тут ее заметила грозная директриса:

      – Ага, Синицкая, ты тоже тут! Я так и знала, это все из-за тебя. Эх, чуяло мое сердце, нельзя тебе разрешать ночью тут ошиваться. Небось ты с собой мужика притащила, а тот решил нас ограбить! Я все понимаю, дело молодое! Но грабеж?

      Синицкая в мгновение покраснела до корней волос.

      Да как Куликова может так думать и такое говорить, подозревать ее?! Да Лена тут работает ночами, как проклятая, не зная ни покоя, ни сна. Какие мужики – тем более бандиты, – ей диссертацию сдавать скоро!

      Но сообщить все это вредной бабе Лена не успела. К ней на помощь подоспел следователь Яшин:

      – Злата Ильинична, смею вас заверить, что только благодаря Елене Андреевне удалось остановить преступника. Ваш научный работник Елена Синицкая смогла сберечь музейные ценности, не побоялась дать отпор грабителю. А с вами я буду серьезно беседовать на предмет того, почему меры безопасности в самом центре столицы на таком примитивном уровне. Почему у вас всего два ночных охранника и такая простая система сигнализации, которую легко отключить грабителю? У вас же здесь уникальные сокровища шестнадцатого века, древние иконы, старинные книги. Вы представляете, какую они имеют не только историческую, но и финансовую ценность?! И что будет с вами, если что-то пропадет?! – тихо, но твердо спросил у Куликовой следователь.

      Та осела в кресле, просто стекла по нему вниз, схватившись за сердце:

      – Леночка, скажи, пожалуйста, ничего не пропало? Удалось все осмотреть? – слабым голосом пробасила она.

      «Уже „Леночка“? Не та вертихвостка, что на работу мужиков водит?» – со злорадством подумала Синицкая.

      – Нет, Злата Ильинична. Судя по всему, ничего не пропало, – вслух сообщила она.

      – Нужно утром провести ревизию, обзвони всех – и Толечку, и Эмму Эдуардовну, и Попову сообщи – завтра с утра они мне все нужны. Уже не завтра, а сегодня, получается, – посмотрев на дорогие часы, заявила директриса. – А ты, Лена, извини, погорячилась я. Ты можешь на три дня взять больничный, отсидись дома, отдохни, все равно тут ревизию делать будем, – нехотя добавила Злата Ильинична.

      Лена сухо поблагодарила и даже не спрашивая разрешения, просочилась на выход. Ей срочно требовался горячий чай и очередная таблетка валерьянки, лечить расшатанную нервную систему.

* * *

      На часах было полпятого утра. К этому моменту Синицкая влила в себя уже не меньше шести чашек крепкого сладкого чая. В голове все еще шумело, но вызывать такси Лена не спешила. Она боялась оставаться одна дома. Она все еще видела перед собой прищуренные, горящие ненавистью глаза злоумышленника и нож с зазубренным лезвием. Только чудо спасло ее от смерти. Или чудо, или молитвы ко всем святым, которые девушка судорожно вспоминала перед лицом неминуемой смерти.

      Уже, конечно, нервы немного успокоились, но все равно Синицкая не представляла,