Эпизоды народной жизни начала XX века. Анатолий Демин

Николая Николаича?

      – Совершенно верно, сударь. Ну так что ж, дело твоё понятно, проходи в кабинет.

      Зайдя в знакомое помещение, старший Боровков остановился у двери, а новый лесничий прошёл дальше и сел за письменный стол, стоявший у стены напротив входа в кабинет.

      – Ну так говоришь, лес хочешь прикупить на дрова?

      – Дык ведь а как же – обогреваться-то зимой надоть. Прошу прощения, а как вас звать-величать-то?

      – Обращайся ко мне «господин лесничий». А что это у тебя в мешке?

      – Это? Да это, господин лесничий, курочки печёные. Уж не погребуйте, примите наше угощенье.

      – Курочки, говоришь? Так это хорошо, положи мешок вон туда в угол. Так сколько тебе леса-то нужно?

      – Пять возов.

      – Пять возов?! – сделал удивлённую гримасу лесничий. – Это много.

      – Дык семья-то у меня большая, дом немалый – три печи, да баню тоже топить надобно.

      – Понятно! Ну а цена тебе известна?

      – А то как же! Чай, не первый год казённый лес покупаю – два рубля за воз. Стало быть, красненькая за пять возов.

      – Молодец, правильно считаешь. Ладно, Боровков, не будем время попусту тратить! Давай деньги, а я сейчас тебе наряд-разрешение на порубку выпишу.

      – Благодарствую, ваше благородие, господин лесничий.

      – Ну а завтра также вот в это время снова подъезжай. Дам тебе лесника, Антипом зовут. Наверное, знаешь его – он тебе на делянке деревья на пять возов заклеймит.

      Свои наставления лесничий давал, не откладывая ручки, которой писал наряд-разрешение, часто опуская перо в чернильницу и ударяя каждый раз кончиком пера о её дно.

      – Ну вот и готово. Получи. Грамотный? Читать-то умеешь?

      – Грамотный. Премного благодарен, господин лесничий.

      Пётр Сергеевич взял бумагу с двуглавым орлом и стал медленно, по слогам, читать.

      – Погодите, господин лесничий. Не пойму никак. Я заплатил за пять возов, а в наряде прописано одиннадцать кубометров. Чего за кубометры такие?

      – Да не обращай внимания на это, Боровков. Циркуляр тут пришёл из департамента. Теперь предписано вести учёт порубок и расчёты в этих самых кубометрах. Возы указывать запрещено.

      – А-а-а. Ну коли так, тогда ладно. Тогда прощевайте, господин лесничий.

      И, поклонившись в пояс, крестьянин Боровков Пётр сын Сергеев покинул лесничество.

      Три дня кряду Пётр Сергеевич с сыновьями валили годные на дрова сухостойные да заболевшие сосны с берёзами, обрубали ветви, пилили стволы на трёхметровые брёвна, грузили на подводы и возили к себе в усадьбу. Много трудов – семь потов пролили Боровковы, но управились с Божьей помощью. Но, странное дело, на все три дня поселилась в душе старшего Боровкова не понятно откуда взявшаяся тревога. Вестилось ему что-то нехорошее, и не мог он взять в толк, отчего.

      И вот не успели отец с сыновьями разгрузить последнюю пятую подводу с брёвнами, как к ним подъезжает верхом на жеребце лесник