Строитель империи. Василий Сахаров

и входом, сжимая в руках изогнутую саблю из голубой стали, словно защищая последнее пристанище своего господина от незванных пришельцев, стоял еще один абатагати, не учтенный спецслужбами ЮАР. Это был молодой чернокожий мужчина лет тридцати, сильный, широкоплечий и с хорошо развитой мускулатурой. Он был одет как и его братья, которые пали наверху, в одну набедренную повязку, но в отличие от них он не прятал свое лицо за слоем белой глины.

      – Вы пришли уничтожить тело нашего господина?! – нервно выкрикнул истинный абатагати.

      – Наша цель вы, – ему ответил Куликов. – Но раз уж подвернулась возможность спалить костяк чужого Предтечи или Пасынка Бога, которому вы поклонялись и пытались воскресить, мы это сделаем. К бою, абатагати, не будем словеса сплетать, у нас не американский блокбастер и нет разделения на плохого и хорошего героя, у каждого своя правда.

      – Меня зовут Мбопа, и я убью вас, потому что Дикий Красный Бананоед поделился со мной своими силами!

      Прокричав это, негр бросился на Куликова, а тот, пока негритянский Одаренный высказывался, произнес в шлем для Давы:

      – Не вмешивайся! Сам его сделаю. Работай!

      Абатагати с саблей набросился на капитана, и напор его был настолько силен, что Куликов, несмотря на спецдоспех, прекрасную подготовку, помощь элементаля и готовность к бою, с трудом сдержал его. Клинки зазвенели, сплелись и сыпанули искрами. Сабля негра извернулась и проникла через силовую защиту, словно ее и не было. Сталь острием прошлась по боку Меченого, вспорола кольчугу из трирского серебра и добралась до тела. Спецдоспех окрасился кровью, кольчуга моментально затянула прореху, а абатагати отпрыгнул в сторону. Однако Куликов тоже не зевал и зацепил его лицо.

      Оба поединщика закричали, клинки в их руках были не простые, и раны они наносили вполне серьезные, у Меченого распорот бок, а у Мбопы посечен подбородок и щека. Снова бойцы бросились один на другого, закружились по залу, и Куликов, приняв первый удар сабли, отбил ее, последовал за чужим клинком и всадил свой меч в грудь врага. После этого он сразу же отпрыгнул назад и очень вовремя, так как абатагати, почему-то не желал умирать, с яростным криком бросился вслед за «акинаком». И опять удары стали о сталь, и искры, летящие от металла. Воины, два Одаренных, сплелись в единый неразрывный клубок и в боевой ярости тяжело дышали в лицо врага.

      Дава, который обошел место смертельной схватки стороной и приблизился к саркофагу, уже хотел вмешаться в поединок и вскинул автомат. Но его помощь не понадобилась. Куликов левой рукой выхватил из ножен на поясе кинжал и всадил его Мбопе под подбородок. И удар Меченого был настолько силен, что лезвие клинка пробило череп негра и вышло из макушки. Рывок назад! Отскок! Капитан удаляется от противника, и тот, наконец-то, падает замертво.

      С полминуты Куликов смотрит на труп перед собой и выдыхает:

      – Ох, и здоровый же черт! Еле справился с гадом!

      – Точно так, – согласился с ним лейтенант, который лепил к саркофагу