Время собирать урожай. Анастасия Головачева

Для меня странно, что его никто и никогда не останавливал. Седой уверен был в верности своих суждений, в чем пытался убедить и свое окружение (типов с настолько низким уровнем морали, что им было просто плевать, кого их собутыльник бьет и имеет). Возможно, он просто знал, кого насилует, поэтому не боялся, будучи уверенным в своей безнаказанности, ведь папаша никогда не додумывался поднять руку, скажем, на ту же Настю, на ту же Вику, потому что знал, что головы ему тогда не снести.

      Можно предположить, что такое отношение к женщинам имеет корни в его отношениях с собственной матерью. Те обиды, которые он взращивал в себе, на мою бабушку и своего брата устроили в его голове такую свалку на почве ревности и недолюбленности, которую он до самой смерти так и не разгреб. Гнев свой он выплескивал не только на посторонних женщин, зашедших в его квартиру. Больше всего он вымещал свою ненависть на родную мать. Лично я уверена, что наш мир сошел с ума, а подтверждение тому – никто ни разу не остановил этого монстра, когда он избивал на глазах у всех соседей мою бабушку, пожилую женщину, выбивая из нее пенсию. Такие случаи были нередки. Все ее тело покрывали большие гематомы, не успевавшие сходить: он то и дело ставил новые. Однажды Седой выбил бабушке зубы. Она долго не могла есть. А ведь до пенсии эта старушка была видным стоматологом, только вот в старости эта ее профессия не помогла ей ничем, даже в трудную минуту. С братом-инвалидом мой отец обращался точно также. Исключением, как самому Седому казалось, был мой дед. Седой всем кричал о любви к отцу и сам в нее верил. Однако, даже на него мой папашка смел поднять руку. В каком аду жили все члены этой семьи под предводительством сущего дьявола в лице Конева Олега… А ведь кто не видел всей той жути лично, не верил, что Седой, такой хороший мужик, мог творить все эти зверства, о которых жужжали в облаках слухов, разносившихся по нашему району.

      Кстати, еще одна отличительная черта моего отца – он никогда не работал, до тех пор, пока не похоронил всю семью. Примечательно и то, что не работая, он умудрялся устраивать шумные попойки и яркие гулянки для всех желающих. А деньги он брал, грабя собственных родителей. Седой обирал их до копейки, пропивал все с толпами сомнительных товарищей и подруг, а потом сидел на воде из-под крана вместе с родителями и братом до следующей пенсии, ведь редко кто приносил ему кусок хлеба или копейку за пропитое.

      Вот вам портрет моего отца в общих чертах. Думаю, можно приступать к истории, которая более тесно связана со мной. Папа и мама: как они знакомятся, общаются, сближаются, женятся, живут…

      Как мне неоднократно рассказывал сам отец, Алина, моя мать, тогда была очень яркой женщиной. Да что говорить, она и сейчас, родив троих детей, будучи помотанной жизнью, продолжает оставаться эффектной. Так вот, Алина была самой красивой женщиной из всех, с кем моему отцу доводилось знаться. Жгучая брюнетка с хвостом густых волос, стройная, как осина, с пышной грудью и тонкой талией, она восседала во главе