Время собирать урожай. Анастасия Головачева

рядом матери. Я была такой маленькой и беззащитной, я понимала, что мать меня не любит, но как счастлива была я тогда проснуться рядом с ней и греться о ее мягкую грудь. Хотелось в туалет и кушать, но я боялась шевелиться: не дай боженька, чтобы мама проснулась от моей возни.

      Ребенку нужна мать. Он будет любить ее до последнего, даже если ребенок будет осознавать всю ее никчемность и негодность, все равно будет любить. Пусть любовь будет чередоваться с неприязнью, а то и с ненавистью, но любовь будет. Даже если мать не любит. А сложно, наверное, особенно таким, как Алина, любить ребенка, если он рожден от ненавистного мужчины. По крайней мере, она как-то пыталась доказать именно этим верность своего небрежного отношения ко мне.

      Так вот, я хотела в туалет, но боялась пошевелиться. Меня спасла Настя, которая тоже проснулась и, в отличие от меня, особо не считалась с тем, что кто-то другой может еще хотеть спать. Она прошлась по комнате, осмотрелась и заметила, что я лежу с открытыми глазами.

      –Лиска, – шепнула она, – не спишь?

      Я кивнула.

      –А чего? Пошли на пляж тогда.

      Я очень хотела встать, сходить в туалет, сходить на пляж со своей старшей подругой, но очень боялась разбудить мать.

      –Чего молчишь? – уже громче спросила Настя. – Пойдешь?

      Я неуверенно кивнула.

      –Ну вскакивай тогда, – в полный голос велела эта беспечная.

      Я отрицательно помотала головой. Настя состроила недовольную мину и подошла к дивану. Она нагнулась ко мне через Алину. Я лежала у стенки, и мне было сложно, такой маленькой и неуклюжей, встать с дивана, не задев мать. Настя без церемоний взяла меня под мышки и поставила на пол. Я в страхе медленно обернулась назад – пронесло, мама спит.

      –Пошли, – скомандовала она и направилась к выходу. Я за ней.

      –Так, умываться, – строго заявила Настя, когда мы вышли на крыльцо.

      Я смотрела на нее глупыми глазами, хлопала жидкими ресницами, упорно не понимая, как я должна умываться и зачем.

      –Лис, – недовольно повторила она, – умываться.

      Я молчала.

      –Ты что, – Настя начинала злиться, – по утрам зубы не чистишь?

      Я отрицательно покачала головой.

      –Совсем?! – ее накрыло недоумение.

      –Иногда, – тихо пробормотала я.

      С каким презрением тогда на меня смотрела эта девушка. Я была маленькой и не понимала, в чем заключается необходимость каждое утро чистить зубы. Как я должна была это понять, если меня к такому даже не приучили? Я чистила зубы, но далеко не ежедневно. В детстве у меня часто был отвратительный налет и ошметки еды на зубах. Я вообще удивляюсь, как я умудрилась не остаться с гнилым ртом, ведь регулярно я стала умываться только лет с двенадцати, когда меня начали обижать за это в школе.

      Настя жестко схватила мою руку и поволокла к своей машине. Там все еще мирно спал Алеша, но она не собиралась его тревожить, хотя, если бы ей понадобилось, то сделала бы это с легкостью, потому