Квинт и мисс Джессел в усадьбе Блай. Дон Нигро

Что?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Ваша память что?

      КВИНТ. Моя память что?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Вы говорили о вашей памяти.

      КВИНТ. Да? И что я говорил?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Не знаю. Предполагаю, что она дает сбои.

      КВИНТ. Неужели? Моя память дает сбои?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Это всего лишь мое предположение.

      КВИНТ. Всего лишь ваше предположение?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Да.

      КВИНТ. И как вам нравится Блай, мисс Джессел?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Мне очень нравится, мистер Квинт.

      КВИНТ. У вас бывают дурные сны?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Дурные сны?

      КВИНТ. Потому что правда в том, мисс Джессел, если вы не сочтете недопустимой вольностью обращение к вам, как мисс Джессел, правда в том, если мне дозволено говорить правду здесь, в этом месте, в это время, по крайней мере, среди своих, когда работа этого долгого дня закончена и мы с чистой совестью можем пригубить виски и затянуться сигарой, правда в том, что с тех пор, как я приехал сюда, в Блай, меня мучают дурные сны.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Как прискорбно для вас.

      КВИНТ. Более прискорбно, чем вы даже можете себе представить, мисс Джессел. Потому что в них я вижу вас.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Вы видите меня в своих снах?

      КВИНТ. Вы – главная звезда моих снов. Не буду докучать вам подробностями.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Благодарю, мистер Квинт.

      КВИНТ. Я вы вообще не стал об этом упоминать, если бы не одно обстоятельство. У детей тоже дурные сны.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Нет, конечно.

      КВИНТ. К сожалению, да.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Откуда вы знаете?

      КВИНТ. Они мне рассказали.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Дети рассказали вам свои сны?

      КВИНТ. А вам разве нет?

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Мне – нет.

      КВИНТ. Ох. А я думал, рассказали. Они от вас в восторге. Это они мне тоже говорили. И нет у меня особых причин подозревать, что они лгали мне об этом. Они, по большому счету, насколько я могу сказать, достаточно правдивые дети, в основном, если на то пошло, и, думаю, я могу сказать без колебаний, что от вас эти дети в восторге. Говорю это с абсолютной уверенностью.

      МИСС ДЖЕССЕЛ. И о чем дурные сны детей?

      КВИНТ. Об Индии. Детям снится Индия. Пенджаб. Ганг. Бомбей и Нагпур. Москитные сетки, натянутые над трупами мертвых европейцев. Реки с коричневой водой и плывущими в ней мертвыми волами. Змеи в траве. Разрушенные храмы. Слоны. Буйволы. Спаривающиеся верблюды. Крокодилы, молнией выскакивающие на берег, чтобы ухватить в челюсти ничего не подозревающих младенцев. Босоногие, запуганные люди на узких улицах Пуны. Великолепные, темноглазые женщины, которых трудно понять. Говорящих на бенгальском, хинли, урду. В детских снах родители умирают, их лица разлагаются. По ночам они приходят, чтобы взглянуть на детей через окна, кровь струйками течет из уголков рта. В своих снах дети бродят по коридорам-лабиринтам древних храмов, где змеи ползают по статуям семигрудых, двенадцатируких богинь, а их родители голыми лежат на кроватях, потея от тропической лихорадки, галлюцинируя об Уэмбли.

      (Пауза).

      МИСС ДЖЕССЕЛ. Понимаю.

      КВИНТ.