Божественная комедия артиста Кукурузина. Елена Трещинская

книжки «Полночный обед», но почему-то открыл файл с «Божественной комедией – два» и вдруг чётко осознал, что надо писать про себя, про это всё, что с ним произошло, да! Пусть будет фантастика, не важно.

      Он решительно удалил старый файл с тремя главами. В них содержалась переделанная правда про жизнь Данте Алигьери. А новая информация? Её нет теперь! Вергилий испарился, наверное, с концами…

      В другой выходной Кукурузин с утра поехал к маме. Бывший врач Наталья Васильевна Кукурузина жила в дачном посёлке Сосновка, среди сосен и относительной тишины. Летом бывает шумно – колобродят соседи-дачники, а зимой хорошо, тихо. Весной опять: уборки на участках, мангальный дух и вездесущий дым костров.

      Мама живёт здесь одна, но сыновья навещают её регулярно. Да, у артиста Кукурузина есть младший брат Антон, шестнадцати лет, живёт со своим отцом в Москве. Мама не раз поднимала вопрос: сыну лучше жить с матерью. Но Отец Антона аргументировал отсутствием школы в дебрях Сосновки. Зато снега тут пока полно, не то что в городе.

      – Мама!

      Ботинки Кукурузин поставил на коврик, чтобы стекала грязь, всё, как мама любит – больничная чистота.

      – Коленька, сынок! А я как раз блинчиков напекла, Масленница же. Проходи. Хоть бы почаще с Милиной приезжал, а то всё один… У вас всё хорошо? Антошу видел?

      – Видел, мам, и фингал его видел.

      Антон подрался с одноклассником, но мама быстро залечила младшенького.

      – Его отец нормальный человек, всё понимает, и они хорошо живут… Антоша приезжает чаще, чем ты.

      – Мам… скучать успеваешь?

      – Нет, что ты! Вы у меня хорошие дети, просто чудо!

      По скатерти разливался теплый свет от абажура, золотилась стопка блинов, сияла белизной сметана, рубинами – вишнёвое варенье, и янтарём крепкий чай в чашке.

      – Мне здесь хорошо, – говорила Наталья, глядя в окно на заснеженный двор, – тут тихо, тепло и вы молодцы, мои мужчины, что понимаете меня и помогаете мне… С Антошей мне стало сложно, хоть я и обожаю его. Как и тебя, родной мой.

      – Мам, не переживай, – говорил Кукурузин с набитым ртом. – До пятнадцати лет ты его нянчила. На совесть. Теперь пусть его папаша доращивает. Оба же рады.

      – Да-да, Коленька, – кивала докторша, – теперь вот так живём… Антоша всё подробно рассказывает, и про свою комнату, и одежда у него вся хорошая, и они вдвоём с отцом ездили на его работу, отец ему там всё показывал, все эти дорогие машины, и как их продавать.

      – Я знаю. Он Антохе и велик купил классный.

      – Только скажи ему еще раз, пусть мотоцикл не думают покупать! – встрепетнулась Наталья, слегка хлопнув ладошкой по столу.

      – Ладно, мамуль, я проконтролирую, – чмокнул мать Кукурузин. – Маля велела тебе передать, чтобы я тебя в гости привёз.

      – Ой, спасибо, я приеду! Она такая приятная, твоя Милина, прямо меня к ней тянет, как к подружке, – засмеялась Наталья, обнимая сына.

      – Ну и едем сейчас, я поел, поехали к нам, собирайся! – встал из-за стола Кукурузин.

      – Как, прямо так? Сейчас?

      Маля