Как стать волшебником. Ирина Покровская

где же они?

      Мальчик опять тяжело вздохнул и сказал:

      – Я думаю, они ушли.

      – Так чего ж ты тогда стоишь?

      – Я честное слово сказал…

      Я уже хотел засмеяться, но потом спохватился и подумал, что смешного тут ничего нет и что мальчик совершенно прав. Если дал честное слово, так надо стоять, что бы ни случилось – хоть лопни. А игра это или нет – все равно.

      – Вот так история получилась! – сказал я ему. – Что же ты будешь делать?

      – Не знаю, – сказал мальчик и заплакал.

      Мне очень хотелось ему как-нибудь помочь. Но что я мог сделать? Идти искать этих глупых мальчишек, которые поставили его на караул, взяли с него честное слово, а сами убежали домой? Да где ж их сейчас найдешь, этих мальчишек?..

      Они уже, небось, поужинали, и спать легли, и десятые сны видят.

      А человек на часах стоит. В темноте. И голодный, небось…

      – Ты, наверное, есть хочешь?

      – Да, – сказал он, – хочу.

      – Ну, вот что, – сказал я, подумав. – Ты беги домой, поужинай, а я пока за тебя постою тут.

      – Да, – сказал мальчик. – А это можно разве?

      – Почему же нельзя?

      – Вы же не военный.

      Я почесал затылок и сказал:

      – Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с караула. Это может сделать только военный, только начальник. И тут мне в голову пришла счастливая мысль. Я подумал, что если освободить мальчика от честного слова, снять его с караула может только военный, так в чем же дело? Надо, значит, идти искать военного.

      Я ничего не сказал мальчику, только сказал: «Подожди минутку», – а сам, не теряя времени, побежал к выходу…

      Я стал у ворот и долго поджидал, не пройдет ли мимо какой-нибудь лейтенант. Но, как назло, ни один военный не появлялся. Вдруг я увидел – за углом, на трамвайной остановке майора. Кажется, еще никогда в жизни я так не радовался, как обрадовался в эту минуту. Сломя голову я побежал к остановке. Но не успел добежать, вижу – к остановке подходит трамвай, и майор, вместе с остальной публикой собирается протискиваться в вагон.

      Запыхавшись, я подбежал к нему, схватил за рукав и закричал:

      – Товарищ майор! Минуточку! Подождите! Товарищ майор!

      – В чем дело?

      – Видите ли, в чем дело, – сказал я. – Тут, в саду, около каменной будки, на часах стоит мальчик… Он не может уйти, он дал честное слово… Он очень маленький… Он плачет…

      Командир захлопал глазами и посмотрел на меня с испугом.

      – При чем же тут я? – сказал он.

      Трамвай его ушел, и он смотрел на меня очень сердито. Но когда я немножко подробнее объяснил ему, в чем дело, он не стал раздумывать, а сразу сказал:

      – Идемте, идемте. Конечно. Что же вы мне сразу не сказали?

      В темноте мы с трудом отыскали белый домик. Мальчик стоял на том же месте.

      – Ну, вот, я привел начальника.

      Увидев командира, мальчик как-то весь выпрямился, вытянулся и стал на несколько сантиметров выше.

      – Товарищ караульный, – сказал командир. – Какое вы носите звание?

      – Я – сержант, – сказал мальчик.

      – Товарищ сержант, приказываю оставить вверенный вам