Люди крыш. Дети пустоты. Любовь Романова

ночных облаков. Небо впитало насыщенный цвет фиолетового баллончика. И, наконец, на переднем плане появилась фигурка зависшего в прыжке человека. Он успел оттолкнуться от горбатой крыши позади себя, но еще не долетел до черной громадины следующего дома. Однако сомнений не возникало: долетит, не упадет. Что-то в пластике ночного прыгуна подсказывало: ему приходилось преодолевать и не на такие расстояния.

      Поменяв кэп – насадку на баллончик, Женя начала прорабатывать мелкие детали. Свет нарисованной луны выхватил из темноты голову летящего человека, и стало понятно, что волосы у него медного цвета.

      Кусок вышел относительно не большим. Пять метров в ширину и три в высоту. Даже краска в баллонах еще осталась. Женька напоследок окинула взглядом свою работу и разрешила себе довольную улыбку. Теперь последний аккорд – ее фирменный тэг. Она достала из рюкзака трафарет, приложила к стене и, точно музыкант, сыгравший сложный пассаж, мягко коснулась финальной клавиши – распылителя черного баллона. На нижней части рисунка появилось затейливое сплетение латинских букв: MissTic. Этим именем, позаимствованным у французской художницы, Женька подписывала все свои работы.

      Она уже начала складывать снаряжение в рюкзак, когда услышала за спиной шаги. К трансформаторной будке вышли двое. Оба в темных деловых костюмах.

      – Евгения Смородина? – обратился один с лицом повзрослевшего пионера-героя. Не то чтобы Женька видела много пионеров, да еще и героев. Просто обычно мама называла так мужчин с особым типом внешности – приятных, с честным взглядом и твердым подбородком.

      – Ну, да. Это я.

      – Доброй ночи. Майор Угробенко, Анатолий Валерьянович, – он протянул открытую корочку, где синим по белому было написано «Федеральная служба безопасности». – А это майор Рябухин. Павел Иванович.

      Майор Рябухин был, наверное, вдвое старше напарника. Если пионер-герой выглядел лет на тридцать, то Павлу Ивановичу можно было дать все шестьдесят. Невысокий, плотный, с густыми поварскими усами и лукавым прищуром светлых глаз, он неплохо бы смотрелся за штурвалом речного суденышка. Из тех, что катают туристов вдоль городского пляжа.

      – Очень приятно.

      – Нам тоже, – голос у Рябухина оказался мягким, с запрятанным в глубине рокотом. – Женечка, мы хотим пригласить тебя к себе в управление. Для небольшой беседы.

      – Прямо сейчас? – удивилась Женька.

      – Да, дело важное, а помочь можете только вы, – пионер-герой предпочитал обращаться к тринадцатилетней Женьке на «вы». – Не волнуйтесь – ваш папа в курсе.

      – Вы ему звонили?

      – Конечно, – ласково улыбнулся Рябухин. – Позвонили, в известность поставили, все чин чинарем. Через часик он за тобой приедет.

      Оба майора уставились на Женю в доброжелательном ожидании. Она поймала себя на симпатии к ночным визитерам и желании сделать, как ее просят, не задавая лишних вопросов. В конце концов, боятся нечего. Вряд ли Федеральную службу безопасности волнует