Человека подобие. Светлана Сологуб

вуаля!

      Из-за деревьев появился Мужик в Длиннополом Пальто. Он медленно брёл по жухлому газону. Был он небрит и малость уже обрюзг. Скорее всего, от него ещё и ощутимо попахивало. И это его пальто… Как в такую погоду можно ходить в длиннополом пальто? Но во взгляде, его угрюмом мутноватом взгляде исподлобья, тем не менее, всё ещё читалось что-то былое, удалое – то самое, отчего рядом с ним становилось увереннее и безопаснее.

      Мужик тяжело опёрся руками на спинку соседней скамейки. Пионэр и Виолетта Никифоровна, однако, не заметили его сразу, погружённые в свою драму с намёком на применение оружия.

      Пионэр наседал на бабуську, размахивая возбуждённо консервами и пистолетом, и так и сяк заглядывал за зонтик. Бабуська всё дальше двигалась от него по скамейке, хотя куда уже дальше, и так сейчас упадёт. Миссури? А что Миссури. Миссури в ужасе.

      – …И только лишь происходящие в объективной реальности события, влекущие за собой цепь последствий, являются двигателем прогресса, либо, напротив, порождают регресс в отдельных областях согласно законам диалектического материализма, в том числе в политике, культуре, даже экологии или, проще говоря…

      Мужик слушал, слушал. Вздохнул сокрушённо, покачал всклокоченной головой. Опять…

      – Горазд ты трепаться, парень.

      Пионэр осёкся на полуслове, обернулся. Оскалился в радостной улыбке. Опять!

      – Здравствуйте! Вам помочь?

      Мужик окинул его долгим тяжёлым взглядом. Что в глазах у Мужика? Отрицание? Гнев? Торг? Депрессия? Принятие?

      – Помоги.

      Тяжело ступая, он подошёл и присел на скамейку. Любопытство Виолетты Никифоровны не выдержало и выглянуло из-за зонтика. Проводок жалобно провис, из-под лавки не слышно ни писка, ни шороха. Улыбка Пионэра всё расцветала и расцветала. В одной руке – консервы, в другой – пистолет.

      И опять – как наваждение – чёрно-белые кадры с поющими пионерами… Впрочем, это только наваждение.

      Мужик тяжело вздохнул и проговорил:

      – Помоги, тимуровец. Дай сто рублей.

      Пионэр процедил сквозь улыбку:

      – Зачем?

      Мужик хмур.

      – Слышь, ты, тимуровец. Или помогай, или вали отсюда.

      Пионэр разулыбался весь – от прилизанной чёлки до начищенных до блеска ботиночек.

      – Как же я уйду, если вам помощь нужна?

      Он всучил Мужику консервы, свободной рукой подхватил рюкзачок.

      – Только вот один вопрос.

      Отдал Мужику пистолет, забрал консервы, положил консервы в рюкзачок, зашебуршал там.

      – Вы точно уверены, что вам нужны именно сто рублей? Рубли, знаете ли, валюта ненадёжная, могу предложить евро или хотя бы доллары. Или любой другой эквивалент, в зависимости, конечно, от вида помощи, в которой вы нуждаетесь.

      Виолетта Никифоровна округлившимися подслеповатыми глазками следила за руками Пионэра, как за руками напёрсточника. Пока Пионэр болтал про международные валюты,