В кривом эфире. СМИшная история. Макс Квант

в очередной раз машет Портняжка.

      – Стойте! Стойте! – скачет он, перескакивая из одной камеру в другую, я даже сакцентировал своё окулярное внимание на его очках за полторы тонны евро.

      – Ну что ещё? – прошипела в ответ Королева, уже поднявшая было для вступительного слова свой надкусанный микрофон (Бог шельму метит! – сама выбрала).

      – Мы же не успеем смонтироваться! – бегло взглянув на шефа изрекает он.

      – Это Шарин виноват!

      Она ещё не узнала, что стряслось, а уже назначила крайнего!

      – Он во всём виноват! Его с губернаторского подослали! Он нас всех подвёл под статью! Он этого с самого начала хотел! – буйствовала не на шутку гениальная телеведущая, так и не зная кого бы ещё обвинить. – Всё, конец ток-шоу! До свидания, карьера! До свидания…

      – Погоди, дорогая, – перебил череду страданий Король. – Как не «успеем смонтироваться»?

      – А вот так… – кивает он в сторону пульта и тут же все журналисты, операторы, редакторы, монтажёры да прочая челядь окружает плотной толпой Бузатова. – Господа-товарищи, у нас всего два с половиной часа на то, чтобы снять передачу. Этого мало! Часа полтора мы только будем её снимать, ещё полтора просматривать да накладывать титры, ещё полчаса её считать и минут десять скидывать на эфир…

      – Пусть Лёшенька побыстрее её просмотрит, наложит все нужные титры, посчитает и на эфир скинет… – положив по-матерински руку на бузатовское плечо заявляет Королева.

      Властелин пульта поднимает на неё ошарашенный взгляд, обводит взглядом нас всех да отчего-то останавливает свои несчастные глазёнки на мне.

      – Штирлиц говорил: ребёнка за месяц не родишь, пусть у вас будет девять женщин… – тихо начинаю я, но голос отчего-то мой крепнет с каждым словом, с каждой буквой, с каждым звуком. – Лёшенька ничего не сможет сделать, ни один, ни даже вдвоём со мной… Где-нибудь просядет звук, где-нибудь титры не те наложит, где-нибудь видео с косяком на весь кадр пропустит… А Лёша этого и не заметит – он не просмотрит, не успеет и всё попадёт в эфир… Выбор у нас невелик: или делать всё тяп-ляп и позориться, или… – и тут я замолчал.

      А что собственно «или»? Какой у нас, всю жизнь работающих как нелинейщики – в кривом эфире: хотим покурим сходим, хотим завтра доделаем – какой может быть ещё выбор?.. Но Лёша Бузатов понял паузу по-своему, встал из-за пульта да подшаркал ко мне, мол, если что, мы вместе, и уж, если гореть… Господи, а я думал, что самое нервное в моей работе: из двух планов, снятых лентяем-оператором, делать двадцать!..

      – У нас же время течёт… – бросив взгляд на Короля, вздохнул между делом Портняжка.

      – А зрители уже настроились… и спонсорам ничего объяснить не сможем… – виновато лепетала Виолетта. – Передачу отменить мы не в силах…

      Юнона подошла ко мне сзади и робко взяла за руку… Во что же это всё выльется, сукин пупсик?!

      – Мы будем работать