Любовь на полях гнева. Джон Уаймен

в Версале, принося в жертву жизнь мужика. Теперь, может быть, пришел черед расплатиться за все это.

      Кюре ушел, а я еще долго не мог успокоиться. Чтобы узнать новости, я велел оседлать лошадь и поехал в сопровождении двух слуг по направлению к Кагору. Едва выбрался я на большую дорогу, как из-за пригорка показался экипаж. Перевалив через гребень, он медленно спускался по дороге. На фоне ясного неба над кузовом четко вырисовывалась фигура дородного кучера я две головы стоявших на запятках лакеев. По мере приближения экипажа я сообразил, что он принадлежит маркизе де Сент-Алэ. Первым моим желанием было взять в сторону и избежать встречи. Но гордость помешала мне сделать это, и, натянув поводья, я двинулся ему навстречу.

      Вскоре мы поравнялись. Втайне надеясь встретить Луи, я был убежден, что встречу саму маркизу. Поэтому, проезжая мимо, я снял шляпу и отвесил поклон: вежливость нигде не мешает.

      Ожидания мои не оправдались: вместо маркизы посередине экипажа восседала маленькая мадемуазель Дениза. После всего случившегося ранее я должен был ограничиться поклоном, не произнося ни слова. Но я заметил, как лакеи оскалили зубы – вероятно, обращение со мной маркизы сделалось предметом их пересудов. Тотчас бледное лицо Денизы вспыхнуло, и я инстинктивно остановил лошадь. Перед мадемуазель сидели спиной к упряжке две служанки, уставившиеся на меня с самым глупым видом.

      – Мадемуазель! – воскликнул я.

      – Монсеньер, – машинально ответила она.

      В сущности было сказано все, что было допустимо в данной ситуации. Оставалось только раскланяться и ехать дальше. Но что-то заставило забыть меня о правилах этикета, и я спросил:

      – Вы изволите ехать в Сент-Алэ?

      Ее губы зашевелились, но ответа я не расслышал. Вместо нее ответила – и довольно грубо – одна из ее служанок:

      – Предположим, да.

      – А сама маркиза де Сент-Алэ?

      – Маркиза по делам осталась в Кагоре с сыном, – тем же тоном отвечала прислуга.

      Теперь уже наверное мне следовало ехать, но вид девушки, еще недавно бывшей моей невестой, заставил меня высказать все же опасения, которые были у меня в голове.

      – Мадемуазель, – порывисто сказал я, не обращая внимания на служанок. – Если вам угодно выслушать мой совет – не ездите туда.

      – Вот как! – вскричали дерзко обе служанки, покачивая головами.

      Маленькая маркиза молчала некоторое время.

      – Почему же? – вдруг спросила она. Любопытство, видимо, пересилило в ней робость.

      – Потому что, – почтительно начал я, – состояние округи таково, что… Я опасаюсь, что вы не изволите знать…

      – Что же? – застенчиво переспросила она.

      – Что в Сент-Алэ есть много недовольных…

      – В Сент-Алэ?

      – То есть, я хотел сказать, в его окрестностях, – неловко поправился я. – По моему мнению, было бы лучше, – продолжал я в смущении, – если бы вы вернулись назад.

      – Чтобы составить вам компанию, вероятно, – хихикнув, проговорила одна из служанок.

      Мадемуазель быстро