Песнь Давида. Эми Хармон

вскинув брови. Туше.

      – Ну, по крайней мере, если ты сам их об этом не просишь, – исправился я, думая обо всех друзьях в зале, которые регулярно делали из меня отбивную.

      – Что ты сделал? – спросил я, пытаясь понять. – Ты чем-то ее расстроил? Или она просто задира?

      – Я сказал ей, что она похожа на борца сумо, – тихо ответил он.

      – Так и сказал?! Ох, Генри… Только не это…

      Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не рассмеяться. Я даже прикрыл рот, чтобы Генри не заметил, как у меня подрагивают губы.

      Тот выглядел абсолютно подавленным.

      – В Японии борцы сумо считаются героями! – настаивал мальчик.

      – Генри-и-и, – простонал я. – Она тебе нравится?

      Он кивнул.

      – Круто. И почему?

      – Борцы сумо очень сильные.

      – Чувак, да ладно тебе! Эта девочка нравится тебе не потому, что она сильная!

      Генри изобразил недоумение.

      – Стоп. Или поэтому?

      Теперь пришла моя очередь недоумевать.

      – Среднестатистический сумоист весит больше ста восьмидесяти килограммов. Они огромные.

      – Но она не огромная, ведь так?

      – Нет.

      – Она похожа на борца сумо?

      Генри покачал головой.

      – Нет. Но она большая… может, больше остальных девочек? – допытывался я.

      Он кивнул. Ладно, мы подбирались к истине…

      – Значит, она ударила тебя, когда ты сказал, что она похожа на борца сумо.

      Снова кивнул.

      – Поставила тебе синяк и разбила губу.

      Генри еще раз кивнул и слабо улыбнулся, словно чуть ли не гордился ею.

      – Зачем ты это сказал, Генри? Ей это определенно не понравилось.

      Даже не представляю, какая девушка могла бы посчитать это комплиментом.

      Генри, явно разозлившись, сцепил челюсти и сжал волосы в кулаках.

      – Сумоисты крутые! – воскликнул он.

      – Приятель, я все понимаю. Общаться с девочками очень сложно. Я только и делал, что ляпал глупости, когда впервые провожал Милли домой. Повезло, что она меня не избила.

      – Амелия не борец! – Генри немного посмеялся, отпустил волосы и сделал глубокий вдох.

      – А вот в этом ты ошибаешься. Она борец. Просто другого типа.

      Мы оба замолчали на минуту, обдумывая эти слова.

      – Она м-мне н-нравится, – грустно произнес с заиканием Генри, будто это простое предложение далось ему труднее, чем целая череда спортивных фактов. Может, так оно и было.

      – Потому что она сильная, – повторил я, надеясь, что он что-нибудь добавит.

      – Да.

      – Она хорошо к тебе относилась? В смысле до того, как ударила тебя в лицо.

      – Да, – Генри яростно закивал. – Как телохранитель.

      – Она присматривала за тобой?

      Снова кивнул.

      От облегчения у меня закружилась голова, и я рассмеялся.

      – Значит, никто – ни великаны, ни качки – не донимает тебя?

      Генри медленно покачал головой.

      – Прости, – прошептал он. – Я все испортил.

      – А