Будни рэкетиров или Кристина. Ярослав Зуев

Мне с утра нехорошо. Живот болит. И ноги крутит!

      – А у болвана ничего не крутит?!

      Кристина расплакалась.

      – Мне казалось, – проговорила она сквозь слезы, – что тебе была нужна я. А не сауна с машиной. Очень жаль, но видать, я ошиблась… – ее лицо позеленело. Согнувшись пополам, Кристина выскользнула из кухни и исчезла в ванной. Андрей поспешил следом, но дверь захлопнулась перед носом. В ванной побежала вода. Потом Андрей разобрал плеск и подумал, что Кристина умывается. А затем ее шумно и мучительно вырвало.

      – Кристина?!..

      Ответа не последовало. Андрей прижался ухом к двери, но услышал лишь журчание воды.

      – Кристина. У тебя все в порядке?

      «А ты не слышишь, кретин, в каком она порядке?»

      Он караулил под дверью не менее получаса. Наконец, отодвинулась щеколда. Кристина была бледна, и казалась совсем потерянной.

      – Что с тобой, детка? Тебя тошнит?

      Кристина, держась за живот, прошла в комнату и улеглась на кровать, укрывшись одеялом с головой.

      – Ты что, отравилась?

      – Иди покушай, милый. – Слабым голосом попросила она. – Куриный суп на плите. С клецками, как ты любишь. Салат в холодильнике.

      – А с тобой-то что?

      – Ничего. Пройдет. Не волнуйся.

      По пути на кухню Андрей испытал уколы раскаяния, впрочем недостаточные, чтобы испортить аппетит.

      Весьма обстоятельно поужинав, наевшись до отвалу, как сказал бы отец, или натасовавшись по самые гланды, как наверняка выразился бы Протасов, Андрей вплыл в комнату и приземлился на краешек кровати. Кристина лежала зажмурившись, и дышала ровно и тихо.

      – Кристя?… – шепотом. – Ты как? Получше, а?

      Она нерешительно кивнула. Губы дрогнули, сложившись печальной улыбкой.

      – Ты не обижайся, хорошо? – попросил Андрей, по-своему истолковав ее состояние. – Я это… ну… сорвался… Ты понимаешь, день такой сегодня… Десять часов на ногах. Туда-сюда… Там крик, там угрозы… Осточертело мне все… Вот… Не принимай близко к сердцу, ладно?…

      Кристина высвободила из-под одеяла руку и откинула ему челку со лба.

      – Волосы у тебя такие мягкие.

      Бандура воспрянул духом.

      – Ты не сердишься, да? Терпеть не могу с тобой ссориться. Мир, да?

      Кристина ласково улыбнулась.

      – Ты такой красивый у меня. И такой глупый.

      – Почему это, глупый?

      – Не знаю. Наверное, потому что молодой…

* * *

      К вечеру разговор снова коснулся Бонасюка.

      – Ты извини, что я сорвался, – попросил Андрей. – Просто я подумал… Мы с тобой тут ютимся, как кроты в норе, а он в шикарной квартире проживает. У него машина, а у нас нет. Ну, на фига этому черту машина, если его, как ты сама говорила, от общественного транспорта прет?

      – Он ездит на дачу. Редко, но ездит.

      – Так у него еще и дача?! Вот и скажи – разве это справедливо? Ты ему бизнес раскрутила, чтобы он в баксах купался, а мы тут на сухарях сидели? Нет, ты что, Собес?

      – Мы не сидим на сухарях.

      – Пока не сидим…

      – Перестань,