Будни рэкетиров или Кристина. Ярослав Зуев

тебе рассказать…

      – Я тебя внимательно слушаю. – Андрей присел рядом.

      – Может, это и не имеет значения. С другой стороны, – Кристина взяла Андрея за руку, – это так здорово, что ты согласился меня выслушать… Потому что без умения прислушаться друг к другу, нам никогда не достичь взаимопонимания. А без взаимопонимания…

      Андрею оставалось только согласиться.

      – Вася… Когда я была студенткой, – Кристина смущенно улыбнулась. – Я ведь была его студенткой, ты знаешь?

      Андрей молча кивнул.

      – Я из очень бедной семьи…

      – Я помню, крошка.

      Кристина ответила благодарным пожатием руки.

      – В общежитии ткацкой фабрики мы с Анькой хлебнули лиха. Я рискнула, и поступила в институт. Не на ахти какой факультет, но, любой самый задрипанный институт много лучше фабричного цеха… На стационаре стипендия сорок рублей. Не зажиреешь, понятно. Большинство ребят получали посылки и бегали на почту за денежными переводами. Но, только не я. Так что, девки на танцы, а я за свою «Подольскую», и строчить, строчить, строчить… Как Анка-пулеметчица. Тому брюки подтачать, той юбку скроить. И тут, Вася. Он, как только меня увидел, сразу глаз положил. Поверь, было куда положить.

      – Верю, – буркнул Бандура.

      – Я это сразу почувствовала. И решила, почему бы и нет. Зарплата, квартира… Положение. Солидный муж…

      – Брак по расчету…

      – Не издевайся, пожалуйста. Возвращаться на ткацкую у меня желания не возникало. Лучше уж вены вскрыть…

      – Понимаю.

      – Нет, Андрюша. Не понимаешь. Ты на «ткачке» не горбатился. Он предложил мне руку и сердце, и я сказала «да». Без колебаний. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Так, кажется, говорят. Со временем я поняла, что могу вращать Бонасюком, куда левая нога пожелает. Если бы у него была семья, он бы ради меня ее бросил. К счастью, семьи не было.

      Прямо «Сватовство майора», – вставил Бандура, вспомнив знаменитое полотно Федотова.[11]

      – Знаешь, Вася был занудным преподавателем. Постоянные придирки, извечное ворчание. Словно его предмет самый важный, и без него миру конец. Как будто кому-то его дурацкие формулы в жизни понадобятся. Ребята из общежития собирались устроить ему «темную»…

      – Устроили?

      – Только трепались. – Кристина усмехнулась. – Со студентами всегда так. Дальше болтовни редко заходят.

      – Слишком студенты грамотные, для расправ.

      – В первую брачную ночь он так разволновался, что у него ничего не вышло. Я старалась помочь, у меня к тому времени был опыт, да все бестолку. Остаток ночи он просидел в ванной. В общем, первый блин комом. А потом… Потом я увидела, что за внешней оболочкой педанта, за ширмой эдакого гения местного значения, скрывается совершенно не приспособленный к жизни великовозрастный ребенок.

      – Ничего себе, ребенок!

      – Но это именно так. Использованные носки с трусами Вася исправно складывал в пластмассовый короб для белья. Каждую субботу, пока он не женился на мне, приезжала

11

«Сватовство майора», – картина русского живописца и графика Павла Андреевича Федотова (1815–1852)