Дань псам. Том 1. Стивен Эриксон

нужды дожидаться меня.

      Ваза невольно бросила взгляд на Шардана. На его лице была веселая ухмылка, мол, уж он-то так просто ее не отпустил бы.

      Поддавшись внезапному болезненному порыву, она встретилась с ним глазами и улыбнулась в ответ.

      Горлас Видикас, вне всякого сомнения, ничего не заметил, а вот Ханут Орр – напротив, хотя его ухмылка была скорее грубо-презрительной.

      Чувствуя себя замаранной, Ваза вскинула голову и удалилась.

      В сопровождении служанки она поднялась по широкой лестнице и направилась к себе в спальню.

      Когда дверь за ее спиной закрылась, она сбросила накидку и приказала:

      – Принеси мои украшения.

      – Простите? – переспросила старушка.

      Ваза резко развернулась.

      – Принеси мои украшения!

      Женщина сжалась и спешно пошла выполнять поручение.

      – Те, которые старые! – крикнула ей вслед Ваза.

      Напоминание о прошлых временах, когда она была еще девочкой и восхищалась дарами, что преподносили в липких от пота ладонях женихи в надежде завоевать ее расположение. Какое тогда перед ней открывалось будущее!

      Ваза, сощурившись, посмотрела на свое отражение в зеркале.

      Может, еще не все потеряно… И? Что это меняет?

      Ее муж добился всего, чего хотел. Они с друзьями – трое дуэлистов, трое суровых мужчин с правом голоса в Совете. Быть одним из трех – только это ему и нужно.

      Хорошо, а что тогда нужно ей?

      Я тоже этого хочу?… Или нет?

      На этот вопрос она ответить не могла.

      – Госпожа…

      Ваза обернулась.

      На потертом туалетном столике были разложены ее девические сокровища. Выглядели они… дешево. Безвкусно. От одного вида этих побрякушек сердце у нее упало.

      – Собери их в шкатулку, – сказала Ваза служанке. – Завтра продадим.

      Не следовало ему задерживаться в саду. Хозяйка, любвеобильная вдова Сефарла, от перепитого заснула прямо на мраморной скамье, в одной руке сжимая кубок, и, запрокинув голову, оглашала душную ночь громким храпом. Неудавшееся свидание позабавило Мурильо. Он решил задержаться ненадолго, допить вино и подышать дивным ароматом цветов. За спиной зашуршали чьи-то осторожные шаги.

      Обернувшись, он увидел перед собой дочь вдовы.

      Смотреть на нее тоже не следовало.

      Девушка была вдвое младше Мурильо, но эта разница уже утратила свой порочный смысл. С обряда взросления прошло года три-четыре, приближался тот возраст, когда отличить двадцатилетнюю от тридцатилетней мужчина больше не в состоянии – а значит, пропадал смысл и в предрассудках.

      Наверное, Мурильо выпил лишнего, а потому несколько утратил твердость духа. Прожитые годы, свидетельством которых было все уменьшающееся количество вожделеющих взоров в его сторону, уже не казались таким уж непреодолимым препятствием. Конечно, с возрастом приходит опыт – иными словами, умение выбирать женщин, которые ценят зрелых мужчин.