Охота на рэкетиров. Ярослав Зуев

что если достать работу из архива, на совесть пропылесосить, все причастия «очень хорошо» заменить антонимами «очень плохо» – то, по нынешним временам, по новой защищаться можно. Как раз подумывала над этим. Доцент – хорошо, а профессор все-таки краше.

      В свое время Артем Павлович, задействовав знакомых, выхлопотал для новоиспеченной кандидатши общественных наук непыльное доцентское местечко в Государственном Университете на кафедре марксизма-ленинизма, где Елизавета Карповна, до последних дней советской власти вдалбливала благодарным студентам удивительный предмет, называемый официально Научным Коммунизмом, а втихаря – законом Божьим.

      После обретения независимости с рассказами про коммунизм Елизавете Карповне пришлось завязать. Но не беда. Полы драить в подземных переходах ей все равно была не судьба. Новое местечко вскоре нашлось – декана факультета менеджмента и рыночных отношений в одной из многих, выросших в последние годы, словно культуры вирусов на курином бульоне, академий всевозможного управления. Было бы кем управлять, а желающие всегда найдутся.

      – А к нам, значит, в августе собирается? – задумчиво спросил Поришайло.

      – Тема… Ты же сам знаешь…

      – Надо будет путевки заказать. Да и махнем втроем на Мальту.

      Елизавета Карповна нежно погладила мужа по голове.

      – И действительно, Тема… Чтобы тут не торчать…

* * *

      К девяти вечера, когда в кабинете Артема Павловича снова затрещал телефон, хозяин кабинета сидел в том же кресле, и клевал носом. Бутылка коньяка на столе распрощалась со своим содержимым, а лимоны и сыр перекочевали с блюдец в объемистый желудок господина Поришайло, растянутый райкомовско-горкомовскими хлебами и нынешними олигархическими разносолами.

      – Артем Павлович?..

      – Ну?.. Чего у тебя, г-м?.. – Поришайло с натугой вышел из дремы.

      «Ничего хорошего», – едва не брякнул полковник, но вовремя прикусил язык…

      Картина, сложившаяся к позднему вечеру субботы, и вправду выглядела безрадостной. Поиски, предпринятые людьми Украинского по всему городу, не дали никаких результатов. Полковнику только и оставалось, что гадать на кофейной гуще – куда беглецы запропастились, если бы около половины девятого вечера ему не позвонил Бонасюк.

      Как уже известно читателю, после полудня Вась Вась под конвоем Следователя и Близнеца был препровожден домой. Не от того, что у Сергея Михайловича прорезалась человечность, а на боевой пост. Бонасюк уже сказал (выплакал) все, что мог, и в камере от него не было толку. Украинский Бонасюка отпустил (временно, мать его), и вышло – правильно сделал.

      – Поистине, как на духу, супруга мне звонила. Только что, – начал запыхавшись Бонасюк.

      Далее Вась-Вась слово в слово передал Сергею Михайловичу информацию, полученную от дорогой супруги. Кристина с кумой Анькой сидела на даче Ледовых в Осокорках, а камешки Виктора Ивановича были похищены неким Вацлавом Бонифацким.

      – Я о нем вам все по-честному докладывал, –