Тихая гавань души. Михаил Борисович Туркин

тому что, на рассвете-тебя никто не разбудит!

      И, туманное предрассветное утро накроет зарево.

      Ты; так давно, не лицезрел тугое женское марево…

      Но, с женщиной; и мужчина меняется, кардинально:

      он, словно начинает чувствовать себя кардиналом.

      Готов, объять необъятное, и всё ему по плечу; сразу!

      За ней полетит, даже если раньше не летал ни разу.

      А женщина сможет прожить без мужчины, одна:

      в ней круги божества; потому, и бесконечна она!

      Приятные женские формы – тебе хорошо с ними;

      округлые линии бёдер-она одежду нежно снимет.

      Начался процесс передачи энергии, от тела к телу:

      нервные душевные вибрации-напряжение по делу.

      Дело тонкое, требующее большей отдачи, от обоих -,

      и мозг воспаряет в небеса, а сердце бьётся и сбоит!

      После всего, можно ощутить нежное спокойствие духа, -

      ты, – ничего не видишь, и не слышишь; будто, нет слуха…

      Всецело предаёшься чувствам и размышлениям о ней;

      если, ты остался один, тогда: становится душе больней!

      Только, став с ней одним целым существом: можно жить!

      а печаль, боль, и одиночество из души напрочь, – изжить…

      С нею; даже, в разлуке: ощущаешь полноту жизни, единства.

      А без неё-понимаешь одиночество жизни и людей-свинства.

      ***

      В школе: мы не учились, а просто отсидели рядом;

      и, я любовался моей соседкой по парте, и её ядом!

      Она притягивала меня к себе, как сладким мёдом:

      а от её цап-царапок приходилось, мазаться йодом.

      В наше время-то, не было очень строгих запретов,

      мы: немного баловались девочками, с их секретов…

      Буквально, высушивая от желаний любви все их соки.

      По телеку нас приветствовал смешной весёлый Ноки.

      Но, нам за это девочки нещадно сдавливали яички;

      мы за это их били, и давали всем позорные клички.

      За такое, – слабый пол таким давил по паре, и пол яйца

      так, что они потом страшно ломили и болели, у мальца!

      Тогда; я, и влюбился в хорошую стройную девочку Аню.

      Аня, на мою любовь ответила так: я, этого не понимаю!

      Я ей говорю: – Я с тобою, и за тебя всё отдам, на свете;

      и она мне ответила: – Я тебе любовь не дам, при свете.

      Мечталось, не верилось, и думалось: всё это оправдания;

      но, тут нам от учительницы спустились сложные задания.

      Я не усваивал материал; потому что, залюбовался любимой,

      всё остальное убежало дальше, или мелькало где-то мимо…

      Я объясняю ей, – дотрагиваюсь до твоей огненной гиены;

      и, если это она: готов, приять горячее пламя этой гиены!

      – Аня; возможно, сейчас, не всё понимаешь: ты зреешь, пока…

      Любовь отвечает: – Я понимаю, что должна тебе сказать-пока.

      А затем, от преподавательницы поступили странные запреты;

      и наша любовная тыква снова превратилась в подобие кареты!

      И все мечты: одна за другой разбивались, о мыс Надежды;

      и, быстренько позакрывали от наших глаз нижние одежды…

      Тогда, капитан скомандовал: в сильнейший шторм: попали мы:

      не видно света маятника, и нам стало далеко до мокрой кормы.

      У Ани: с бабочкой спрятался торчащий по центру тела шпиль;

      на море ветер стих, образовался временный свод её, и штиль.

      Уже не было особого настроения ходить в школу, и сидеть с ней,

      а сердцу, душам, и всем нашим желаниям: становилось больней.

      Как жадность социума сдавливала тело, и затискивала грудь девы;

      так выступала кровь вины и страх от грусти её надорванной плевы!

      ***

      Встретились на улице, в нашем местечке:

      мы прогулялись, не спеша побрели домой.

      Вечерок подобен знойной собачьей течке;

      желанна неописуемо: разгорячён пыл мой

      Как я; тогда, тебя любил, – осенью, в ночь…

      Срывая одежду с тебя, и ты: уже не смогла, -

      сдерживать порыв страсти: нам-не в мочь.

      на грешную землю быстро опускалась мгла.

      Притянулись друг к другу, словно магнитом:

      ты безумно хотела, слиться воедино со мной!

      Страсть и любовная связь, – стала гранитом;

      как будто на свой ковчег Завета нас взял Ной!

      Мы: