Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник). Елена Усачева

парк и не пойду. Нужно больно!

      Но ее перебил Илья:

      – А пойти тебе придется. Мы завтра в императорский дворец, а послезавтра в музей. Он как раз в этом парке. И я не уверен, что наш милый Каору согласится продержать солнечную погоду на два дня.

      – Послезавтра дождь, – подтвердил Каору. – Завтра солнце. Но все равно зонтики возьмите. И бутерброды. А послезавтра только зонтики. Там хорошая столовая.

      – Все на встречу с Садако! – торжественно заключил Илья.

      От этих разговоров становилось тоскливо. В животе поселилась пустота.

      – А давайте уже чего-нибудь поедим, – предложил Санёк.

      – Да, действительно! – оживился Илья.

      – А где Слепцов? – напомнила Шишкина.

      – Не расходитесь! – крикнули из-за ширмы. – Вы хотели от меня страшилку!

      Вадя шел к диванам, что-то протягивая на открытой ладони.

      Санёк быстро перебрал в памяти вещи, которые видел у соседа. Телефон? Тюбик зубной пасты? Пульт от телевизора? Мыло? Скомканные носки? Что он такое может нести? Чем испугать?

      – Вот, у меня часы!

      Ах, часы… Сначала вспомнилось, а потом он их увидел. Кругляшок, заключенный в серебряную оправу. Пазы для браслета. Один погнут – никогда этим часам на руках уже не быть. Два бугорка регуляторов. Один большой – часы, минуты, дата. Второй черт знает для чего. Вадя нашел их вчера в урне около ресторана, и приятели весь вечер думали, зачем нужен второй регулятор, что он настраивает.

      Словно прочитав его мысли, Вадя повернулся к Саньку.

      – Вчера ты все спрашивал, зачем вторая кнопка! Теперь я знаю. Что? Съел?

      Он сунул часы Саньку.

      Бодрая секундная стрелка. Ленивая минутная. Мертвая часовая. Второе июля.

      – Что? – буркнул Санёк, отодвигаясь. – Я тебе говорил, брось часы, может, они какие заразные. Вон, у тебя уже явные признаки бешенства.

      – Ага! – радостно взвизгнул Вадя. – Это у вас сейчас бешенство будет. Потому что, смотрите!

      Вадя побежал вдоль сидящих, каждому под нос подсовывая кругляшок.

      – Смотрите, – азартно кричал он. – Стрелку видите? Видите?

      Японцы не стали ждать, когда до них доберутся, они сами встали и с легким поклоном посмотрели в раскрытую ладонь. Каору с уважением – еще бы, техника, – Гайрайго с растерянной улыбкой, а Хироси с явным испугом. Он даже отшатнулся сразу после того, как бросил быстрый взгляд на Вадину находку, и коротко что-то произнес.

      – Он спрашивает: «Откуда у вас часы»? – перевел Каору.

      – Где взяли, там больше нет, – ответил Вадя, довольный реакцией зрителей. И как заправский фокусник стал поддергивать вверх рукава рубашки. – Так вот зачем эта вторая кнопка.

      Осторожно, словно это был заводной механизм у бомбы, двумя пальцами он вытянул регулятор. Осторожно положил часы обратно на ладонь.

      – Вот! – торжественно сообщил Вадя и снова понес часы по кругу.

      Ничего в них не изменилось. Они все так же были круглы, оправа все так же была серебриста. Одно ушко для браслета погнуто. Три стрелки – быстрая, ленивая и мертвая. Санёк