Безродные шпионы. Тайные стража у колыбели Израиля. Матти Фридман

других обитателей лагеря отметим Давида по кличке Дауд, женатого мужчину, у которого скоро родится дочь, только он, увы, так ее и не увидит, и Эзру, веселого шутника, просившего товарищей приучить его побоями выносить пытки. Всем запомнился случай, когда Эзра, больно зажав себе причиндалы, заорал: «Все равно ничего не скажу!» Присутствующие покатились от хохота – чего не сделали бы, знай они заранее его судьбу. Еще в лагере тренировались двое из Дамаска: диверсант Рика и его рыжеволосый дружок Бокай. Одному предстояло сыграть героическую, другому – трагическую роль.

      Рика так описал свои первые впечатления от этого причудливого уголка еврейского военного подполья: «Старый граммофон оглашал лагерь громкой арабской музыкой. Он стоял на табурете, грозившем вот-вот рухнуть. Двое плохо одетых парней сидели за столиком и увлеченно резались в нарды, выкрикивая цифры по-арабски и на иврите. В „тихом“ углу читали газеты два „интеллигента“. Прочь сомнения: мы попали в лагерь Арабского отдела Пальмаха, он же Черный отдел».

      «Черным» отдел прослыл потому, что евреи из Восточной Европы, хлынувшие в Пальмах и составлявшие в то время большую часть еврейского населения Палестины, иногда называли ближневосточных евреев «черными». В наше время это прозвище трудно счесть забавным, в те времена тоже не все видели в нем юмор. Поэтому ивритское «шахор» («черный») заменяли звучащим почти так же словом «шахар» («заря»). Отсюда официальное название – отдел «Заря», или просто «Заря». Это слово фигурирует во многих разведывательных донесениях; когда разведчики перемещались за границу, они выходили в эфир с этим позывным. Но чаще всего отдел все-таки называли Арабским; так же поступаю и я.

      Появление в лагере Гамлиэля вызвало некоторое удивление: его письма из Бейрута еще не дошли, и было опасение, что он попался и увеличил число погибших до четырех.

      Отдел уже был к этому готов, и не он один: в те трагические первые недели Войны за независимость ни в одном подразделении Пальмаха по всей стране не обходилось без потерь по мере того, как на горле маленького мира еврейской надежды – Земли Израиля, Эрец-Исраэль – сжималась смертельная удавка[2].

      Гамлиэль и все остальные освоили мастерство в тихие предвоенные годы. Они проникали в арабские города за пределами Палестины и перенимали диалекты их обитателей, учились вводить их в заблуждение, собирали всевозможные сведения для информационной службы Хаганы. Все это время евреи готовились к неминуемому столкновению: самые проницательные среди их лидеров предвидели недалекое будущее. Иногда агенты сообщали сведения, имевшие военную ценность, – например, о слете вооруженных людей в Наблусе, на котором командир арабского военного ополчения произнес такие слова: «Независимость не дают, ее берут силой, и мы должны доказать миру, что способны добиться независимости своими собственными руками!»

      Иногда они делились своими впечатлениями об арабском мире и царящих в нем настроениях.

2

Страна, подобно героям этой истории, носит множество имен. Британцы в период своего правления (1917–1948) называли ее Палестиной. Тамошние арабы называли ее так же (по-арабски «Фыластын»), хотя многие не признавали границ, проведенных западными властителями, и считали себя частью большого арабского или исламского единства. Для евреев эта страна была Землей Израиля, Эрец-Исраэль, или просто Землей, га-Арец. Палестинцами арабов Палестины стали называть позже, тогда же возникло понятие «израильтяне». Я предпочитаю называть любого так, как он сам себя тогда определял, – арабом или евреем. – Примеч. авт.