Белый, белый снег… (сборник). Александр Александров

двадцать минут – и совсем стемнеет.

      Я переломил ружье, достал пулю, а взамен вставил старый дробовой патрон. Из тех, что не жалко… Абрек лаял, крутясь на одном месте.

      – Э-эй! – крикнул я. – А ну, пошел!.. А-а-а-а-а!

      И выстрелил из ружья в воздух. Потом, быстро выкинув стреляную гильзу, тут же вставил пулю… Прислушался.

      Лай стал уверенно отдаляться. Я двинулся вперед, по дороге, держа наизготовку ружье со взведенными курками.

      Миновав опасную ложбину, я остановился и принялся кричать, подзывая собаку.

      – Абре-е-э-эк! Абре-е-э-эк!

      Звуки моего голоса с трудом пробивались сквозь мрачную стену леса.

      «Только бы собаку не потерять!» – мелькнула тревожная мысль.

      – Абре-е-э-эк! Абре-е-э-э-эк! – снова закричал я. – На-на-на-а-а!

      И тут, к своему удивлению, увидел бегущую на зов собаку.

      – На-на-на! – радостно затряс я зажатым в руке куском хлеба. – Иди, Абрек, иди!.. На!

      Пес, довольно виляя хвостом, принялся уплетать горбушку, а я тем временем достал поводок и прицепил его. Теперь можно было не волноваться, что собака убежит.

      Мы немного прошли, и я увидел огромные медвежьи следы. Они были прямо на дороге. Чуть дальше я заметил развороченный трухлявый пень. Очевидно, косолапый хотел там чем-то поживиться – личинками или муравьями.

      Я поставил в след свой сапог, сорок пятого размера. Ступня легко уместилась в нем, и еще место осталось. Огромные когтистые отпечатки медвежьих лап внушали трепет. Особенно усиливали ощущения стремительно надвигающаяся темнота и то, что я был один. Не считая Абрека, конечно…

      5

      – Так, где ты говоришь, видел следы? – Борисенок отложил в сторону надраенный до блеска карабин.

      – Вот здесь, в низинке, возле ручья, – я ткнул пальцем в раскрытую карту.

      – Ты подумай, – изумился Борисенок. – Совсем рядом.

      Он достал сигарету, прикурил от свечи. Пламя сначала затрепетало, потом успокоилось… Под потолком, на полке, прибитой к стене, горела еще одна свеча. На раскаленной печи булькало варево из глухаря.

      Эта избушка была попросторнее той, где мы вчера ночевали.

      Тимка резал широкими ломтями хлеб, чистил репчатый лук… Абрек отдыхал под нарами, в дальнем от печки углу. Знал, где… В натопленной избе это было самое прохладное место.

      Борисенок снял с печи готовую похлебку, поставил в центр стола. Закопченным половником мы разлили горячее варево по мискам. Это было что-то среднее между наваристым супом и жидкой кашей. Но пахло очень вкусно… Рецепт приготовления был прост. Сначала отварили нарезанное крупными кусками мясо глухаря. Потом высыпали в котел два пакета вермишелевого супа, накрошили картошки и заправили луком и чесноком. Добавили немного перчику – и кушать подано!

      День, проведенный на свежем воздухе, не прошел бесследно – аппетит мы нагуляли отменный. Казалось, ничего не едали вкуснее… Только ложки постукивали в тишине.

      – Э-э!.. Солдатик! – с улыбкой поддел Тимку Борисенок. –