Белый, белый снег… (сборник). Александр Александров

по нетронутой целине. Босые ноги не чувствовали холода.

      Внезапно Иван провалился и полетел в бездну. Судорожно хватаясь руками за снег, он попытался удержаться, но не смог. Огромная воронка засасывала все глубже. Трудно стало дышать… Иван закричал, и проснулся.

      Вскинувшись на кровати, он ошарашено огляделся по сторонам. Его опухшее, заросшее колючей щетиной лицо выдавало последствия многодневного запоя.

      Котельников тяжело сел на постели, спустил на пол худые ноги. В прихожей был виден свет. Юноша помогал одеваться маленькой девочке.

      – А мамка где?

      – На работе, – нехотя ответил сын, продолжая застегивать сестре пальто.

      – Не пришла еще?

      Павел с укором взглянул на отца.

      – Сейчас у-утро!

      – А-а-а…

      Видно было, что хозяину нездоровилось. Он с трудом поднялся, пошатываясь, подошел к столу. Дрожащей рукой взял чайник, отпил прямо из носика.

      Хлопнула дверь, ребята вышли во двор. Из окна было видно, как, звеня цепью, к ним бросилась собака.

      – Дик! Дик! На… – Машенька протянула угощение. Пес радостно завилял хвостом.

      – Пойдем, и так опаздываем, – поторопил сестру Павел.

      Оставшись один, Иван включил телевизор. Показывали какой-то старый фильм. Отважные десантники, парашюты в небе, крики: «Гвардия, вперед!»

      Котельников закрыл глаза. Сами собой накатили воспоминания.

* * *

      По изломанной горной дороге двигалась армейская колонна – несколько автомобилей, бронетранспортеры, боевые машины десанта. Впереди грозно лязгал гусеницами приземистый, серый от пыли танк. Время от времени, на крутых подъемах он фыркал мощным дизелем и злобно плевался из выхлопной трубы черным дымом сгоревшей солярки.

      Десантная рота возвращалась после обычного сопровождения… Горячее афганское солнце ощутимо жгло сквозь полинявшую гимнастерку, слепило глаза. Хотелось пить, но фляга с водой лежала внутри боевой машины. Лень было спускаться…

      Высоко в синем небе, раскинув черные крылья, кружила какая-то большая птица. Ротный снайпер Усаров, подняв вверх винтовку, в оптический прицел наблюдал за ней.

      – Беркут… У нас под Ферганой тоже такие есть.

      – А у нас вообще с ними охотятся. Вместо собаки… – улыбнулся киргиз Аккозов.

      – У нас в тундре орлов нет, – покачал головой ненец Валей. – Совы есть… Полярные. Тоже – большие птицы.

      – Я такого в зоопарке видел, – вставил москвич Юдин. – У него клюв – как зубило. Долбанет пару раз – и готов!

      – А я раз на охоте сам орла подстрелил, – важно пробасил могучий сибиряк Комаровцев.

      – Ага, – хитро блеснул раскосыми глазами Аккозов. – Иду, вижу, – на столбе сидит.

      – Точно, – простодушно удивился Комаровцев. – А ты откуда знаешь?.. Я ружье поднимаю – «Бах!»

      – А он даже когти отстегнуть не успел!

      Все разом заржали…

      – Анекдот такой есть, про электрика – не слышал?

      – Да ну вас! – сибиряк обиженно махнул рукой.

      Дорога петляла вдоль ущелья. Слева возвышалась стеной скала, внизу с шумом пенилась быстрая горная река. У кромки воды угрюмо темнел лежащий на боку БПМ. Прошлой зимой в сильный гололед механик-водитель не справился с управлением и машина сорвалась с высоты. Погибло несколько человек. Котельников сам тогда был в той колонне, и помнил, как доставали ребят.

      Иван вытащил из кармана помятую пачку «Примы», прикрывшись от ветра, закурил. Нет, надо думать о чем-то хорошем. О «дембеле», например… Осталось всего полгода. А там – другая жизнь… Дома ждет его девушка, Надей зовут. Письма пишет, говорит, что скучает… Хорошо бы сейчас на реку, искупаться, поваляться на травке. Все-таки дома солнышко совсем другое. Не такое жгучее – ласковое, доброе…

      – А-а-а-а! А-а-а-а-а! – дикий, леденящий душу крик прорвался сквозь шум набатного гула. Иван приподнял тяжелую, словно раздувшуюся голову и выплюнул обломок переднего зуба. В щеке торчала какая-то щепка. Он машинально выдернул ее, и кровь теплой струйкой покатилась вниз, щекотно капая с подбородка.

      – А-а-а-а! Аа-а!..

      Котельников с трудом повернул голову и увидел ползущего на локтях Аккозова. Вместо одной ноги из рваной штанины выглядывал взлохмаченный, грязный кусок сырого мяса. Вторая нога, неестественно вывернутая в колене, безжизненно волочилась за ним. Ярко-красная кровь, орошая дорогу, тут же превращалась в пыльные серые шарики.

      Рядом дымилась подбитая боевая машина. Но из крутящейся башни зло огрызался крупнокалиберный пулемет.

      Иван торопливо зашарил по земле руками, отыскивая автомат. И успокоился, почувствовав, что он рядом.

      – А-а-а-а! А-а-а-а-а-а!

      Аккозов все еще пытался ползти, но руки не слушались его. Бессильно качнувшись, он повалился на землю.

      Надо было встать и помочь. Иван заставил себя подняться и, пригибаясь, сжимая в руке автомат,