Завещание рождественской утки. Дарья Донцова

[4].

      – Что с Верой? – спросила я, ворвавшись в кабинет Куприна.

      Олег показал рукой на стул.

      – Устраивайся и познакомься с моим новым заместителем Валерием Индиковичем Пиратино.

      – Ой… – вырвалось у меня. – Извините, это вы звонили? Не расслышала вашу фамилию, да и отчество у вас очень редкое. Подумала, кто-то решил пошутить и…

      Сообразив, что несу чушь, я замолчала.

      – Ерунда, я давно привык к такой реакции людей, – улыбнулся симпатичный брюнет, стоящий у окна. – Те, кто со мной впервые встречается, зовут меня Валерием Индюковичем Буратино. Ну не объяснять же всем, что мой предок итальянец, которого в конце восемнадцатого века пригласили обучать пению дочь дворянина Рязанова. С тех пор имя Индик получает кто-то из мальчиков семьи Пиратино, как правило, первенец. Мне повезло, я у родителей третий по счету. Индик Индикович как-то уж чересчур.

      – Потом о пращурах побалакаете и генеалогические деревья друг перед другом потрясете, – недовольно сказал Олег. Он вынул из ящика стола листок бумаги в запечатанном прозрачном пакете и положил его передо мной. – Твое произведение? Спрашиваю для проформы, я узнал почерк под названием «куриная лапа».

      У меня екнуло сердце.

      – Да. Как записка, адресованная Вере, очутилась у вас?

      – Написано вчера, ты поставила дату и время. Но так обычно не поступают, – игнорируя мой вопрос, продолжал Куприн.

      – Немедленно объясни, что с Верой! – налетела я на него. – В противном случае ничего не скажу.

      Олег промолчал, за него высказался Валерий:

      – Филиппова мертва.

      – Ее убил оборотень! – закричала я. – Костомаров – идиот! А ведь я говорила ему… просила срочно организовать поиски… Но нет, Андрюша все твердил про маску и любовника. Веру могли спасти! Никогда не прощу ему ее смерть. Он мне больше не друг!

      Руки сами собой сжались в кулаки, я застучала ими по столу Куприна.

      – Накажи Андрея! Он допустил преступную небрежность!

      Олег отвернулся к стене, а его новый заместитель подал мне бутылку минералки.

      – Выпейте. Принести вам валерьянки?

      – Это не скоропомощное средство, – всхлипнула я, вытирая ладонью слезы, – имеет накопительный эффект, действует спустя неделю-другую после начала регулярного приема.

      – Да ну? – удивился Пиратино. – А моей бабушке помогает сразу.

      – Эффект плацебо, – ответила я, ощущая, как откатывает истерика.

      – Успокоилась? – обрадовался Олег. – Теперь рассказывай.

      Мне хватило десяти минут, чтобы ввести их в курс дела.

      – Значит, находясь в доме Веры, ты сначала испугалась, решила, что Филиппову похитило чудовище, и позвонила Костомарову… Кстати, почему не мне? – недоуменно спросил Куприн. – Я опытнее и умнее твоего Андрея.

      – Он не мой, – резко ответила я. – О тебе я просто не подумала.

      – Ага, – кивнул Олег. – А Костомаров, значит, выдвинул версию про любовника в маске. Очень интересно. С чего это Андрюша сразу подумал о сексе, озабоченный наш?

      Я зла на приятеля, но ведь надо быть объективной.

      – Андрей