Монстры «Последнего рая». Ричард Маккенрой

чувство облегчения. Впрочем, он не стал попусту тратить время на не нужные размышления, вздохнул, приставил холодное дуло пистолета к виску и принялся считать вслух последние оставшиеся в его жизни секунды:

      – Раз… два… три… четыре… пять…

      И тут прямо перед ним, в каких-то пяти-семи шагах выросла словно бы из-под земли фигура человека. Стэну сразу же бросилось в глаза, что фигура эта была какая-то странная, что в середине она почему-то толще, чем вверху и внизу. Человек этот держал в руках длинный предмет, по очертаниям напоминающий копье с широким наконечником. Не успел Стэн толком сообразить что к чему, как из острия этого копья вдруг с пронзительным и заглушившим все вокруг ревом вырвался ярко-алый луч света и ударил в сторону тех, чей неумолимо приближающийся топот он только что слышал у себя за спиной, а потом стал резко поворачиваться справа налево, а потом слева направо, а потом опять налево и опять направо, жадно пожирая преследовавших его людей и превращая всё вокруг в пылающий ад огня…

      Глава 1. Катастрофа

      День, с которого все началось, обещал быть с самого утра вполне нормальным, даже удачным. Этому обещанию у Стэна не было повода не верить. Да и  приметы, подняв вверх большой палец, хором давали ему понять, что все будет о'кей.

      Даже сон, приснившийся ему этой ночью, был приятный, что обычно у него наблюдалось редко, если бывало вообще.

      Трудно сказать, почему сны его, как правило, были плохими. Вроде бы и причин у него для этого никаких не было, если рассуждать логически: а он, как человек математического склада ума, был более чем склонен к рассудочной деятельности. Поэтому никак не мог объяснить для себя подоплеку обычно тяжких, а изредка просто никаких, снов.

      Переехавший сюда, в Ньютон, один из самых престижных районов Бостона на Восточном побережье США, он был сейчас на подъеме. Вице-президент огромной компании, утроение зарплаты по сравнению в той, что была в Нью-Йорке, шикарный дом, три новеньких машины, одна из которых под сто тысяч, круглый счет в банке, давно уже переваливший за два миллиона, жена умница и красавица, да еще вдобавок и любящая его, доченька, прелестная Сью, уважение сослуживцев… Все у Стена складывалось как нельзя лучше. Тридцать три года, возраст Христа – даже середина жизни еще не маячила впереди, ибо все мужчины в его роду обычно переваливали за восемьдесят.

      Спрашивается, чего это им было сниться, этим его проклятым тяжелым снам. Но, однако же, они все снились и снились ему, сколько не ходи по психоаналитикам.

      Поэтому он и не любил ночь, ибо с ее приходом наступало время минус, как он сам называл для себя эти часы, которые забирал из его жизни сон, погружая в кошмары и муки, тем более для него тяжкие, что объяснения им он не находил, сколько ни пытался.

      В ту ночь, в последнюю ночь перед катастрофой, постигшей его и все человечество вместе с ним, сон вдруг оказался вполне приятным. В семь тридцать, как и всегда, зазвонил будильник. С утра, как правило, он был раздраженным из-за очередного проклятого ночного