Уханьский синдром. Эдгар Грант Грант

работы группы каждую неделю краткий отчёт мне на стол. Таким образом у нас будет свой, не зависимый от военных и разведки инструмент мониторинга ситуации.

      – Спасибо, сэр, – благодарно кивнул головой Вернер, который не ожидал, что босс переведёт его теоретические изыскания во вполне практическую плоскость, пусть даже в таком весьма ограниченном виде.

      – Дальше… – глава МНБ на секунду задумался. – Я дам вам один личный контакт. Это человек из Управления по борьбе с наркотиками. Он руководит отделом разведки. Да-да. Не удивляйся. Есть у них такой отдел. И, должен сказать, работают там ребята поумнее и поопытнее, чем в ЦРУ. Эти совсем испортились в последнее время, и многие опытные кадры перешли из Лэнгли в DEA14. Так вот, у наркоразведчиков есть довольно широкая агентурная сеть. Сам понимаешь, следить за потоками наркоты, отслеживать баронов и международных дилеров – работа непростая. Я могу поговорить с министром юстиции, он мой давний приятель, и запустить совместный проект по сбору биообразцов потенциально опасных биологических агентов со всего мира. Если кто-то где-то чихнёт или кашлянёт, оперативники достанут образцы, не знаю – слюны, соплей или чего ещё надо микробиологам. Как они добудут биоматериал, неважно. Ваша задача – указать им место и цель. Как раз это и очертим задачей вашей новой секретной группы. Затем образцы будут доставлены в наши лаборатории в Форт-Детрик для анализа, изучения и оценки угроз.

      – Хорошая мысль, – одобрительно покивал Вернер.

      – Честно скажу, мысль не моя. Китайцы занимаются этим уже лет десять. После вспышки свиного гриппа в 9-м году у них создано целое управление биологической разведки. Работают профессионально и через выделенную агентуру, и через бригады врачей, которых они в виде гуманитарной помощи рассылают в бедные страны. Активны и у нас, и в Европе. Мониторят ситуацию на месте. Собирают биоматериал вплоть до людей и животных. Так что китайцы не просто на несколько шагов нас опережают, они ушли далеко вперёд.

      – Не знал, – удивился полковник. – Может нашим разведчикам тоже заняться?

      – Кому? ЦРУ? Военным? – скептически хмыкнул полковник. – Они сами по уши в секретных биолабораториях. Всё супероружие готовят. Если они и найдут что-то интересное, то сохранят информацию для себя. А DEA – контора нейтральная, нацеленная на защиту Америки от наркоты. Им как раз будет в тему этим заняться. Если у нас выйдет достойный совместный проект, да ещё если будет конкретный результат, мы с Минюстом славу пополам поделим. Поступим так. Я предварительно согласую всё с министром. Если он даст добро, перешлю вам по почте контакт из наркоразведки. Дальше действуйте сами. Но держите меня в курсе.

      От встречи у Вернера остались двойственные чувства. Он видел, что босс понимает масштаб угрозы, но был удивлён его нежеланием донести риски до Белого дома. В то же время его предложение о создании собственной группы по мониторингу эпидемиологической обстановки в мире говорило, что глава

14

Drug Enforcement Administration (DEA) – Управление по борьбе с наркотиками. Агентство в составе Министерства юстиции США.