Танго Агарта. Часть 2. Клон. Валерий Николаевич Ковалев

не хотел и благоразумно отказался.

      Между тем толпа все больше возбуждалась, в воздухе то и дело раздавались свист и крики. А потом сзади пьяные голоса заорали «Владимирский централ», и в руках ОМОНа замелькали «демократизаторы».

      – Господа, прошу соблюдать порядок! – загавкал в мегафон какой-то полицейский чин, и в ответ дружно заулюлюкали и завопили, – сатрапы!

      Чувствуя, что обстановка накаляется, Веселов решил покинуть действо и активно заработал локтями.

      Спустя несколько минут бывший майор выбрался из толпы и обнаружил, что у него сперли мобильник.

      – Ничего не скажешь, трудовые ребята, – хмыкнул он и пошагал на Старый Арбат покупать новый.

      А затем отправился в проезд Художественного театра. Там с незапамятных времен находилась пельменная, куда в советские времена, будучи студентом, Веселов часто заходил с приятелями, и ему захотелось предаться ностальгии.

      Но ожидания обманули. В неузнаваемо изменившемся уголке старой Москвы, со стен новоделов в лицо ему смеялась заокеанская реклама, по искусственному булыжнику мостовой неспешно дефилировали туристы, а над стеклянным входом чудом сохранившейся пельменной, красовалась вывеска «Равиоли».

      – И тут все испохабили, – в сердцах выругался бывший студент и вошел под когда-то любимые своды.

      Его встретил европейский интерьер, блестящая стойка бара с фирменной наклейкой «Пепси-кола» и фальшивые улыбки обслуги.

      Усевшись за пустующий столик у окна, Веселов взял в руки карту меню, после чего к нему заспешил один из официантов.

      – А сибирские пельмени у вас есть? – поинтересовался гость, просмотрев список блюд, и халдей завел глаза под лоб, – русского не держим.

      – Тогда тащи итальянские, – нахмурился он, – и полкило водки.

      Спустя несколько минут, хлопнув рюмку «блэк-смирноффа», Веселов жевал похожие на почтовые марки равиоли (по вкусу они были весьма недурны), и ему было грустно.

      Ностальгии не получалось, хотелось кому-нибудь набить морду.

      Когда же графинчик наполовину опустел, а на душе чуть потеплело, звякнул колокольчик двери и на пороге возник рослый, импозантного вида мужчина.

      Посетитель скучающее обвел глазами зал, а потом увидел Веселова, и в них появилась искра жизни.

      – Вот уж не ожидал, так не ожидал! – прогудел мужчина, после чего по – слоновьи двинулся внутрь, и они троекратно облобызались.

      Здоровяка звали Вилорий Блюмкин, в свое время они вместе учились в инъязе, потом Блюмкина вышибли с последнего курса за фарцовку, и его следы потерялись.

      – Какими судьбами? – усевшись за столик, поинтересовался бывший соученик, на что Веселов ответил, что прилетел в отпуск из Англии.

      – Так ты все служишь? – хмыкнул Вилорий и, плеснув себе из графина водки, залпом выпил.

      – Вроде того, – пожал плечами «Поль Ферье». – А ты?

      – Я теперь в политике – важно изрек приятель, – слуга, так сказать, народа.

      И далее рассказал, что является членом ЛДПР,