Дискурсы свободы в российской интеллектуальной истории. Антология. Коллектив авторов

в таком точно положении, как ренегат: она отступила от основных истинных русских начал. Ей, как ренегату, один совет: обратиться вновь к русским началам. Вот первый и единственно существенный совет для России; ибо при удержании теперешней системы никакое улучшение, никакая польза и никакие советы невозможны.

      Ужели упрекнут опять, что в этом совете нет практической стороны? Но опять: в нем лежит высший смысл жизни. Страна, народ движется нравственною силою, верует, молится, слабеет и крепнет в вере, падает и возвышается духом, следовательно живет, и, следовательно, вопрос жизни есть для народа первый всеобъемлющий вопрос.

      Если же под практическою стороною разуметь осуществление чего бы то ни было на деле, то этот жизненный совет: обратиться к истинным русским началам – имеет, бесспорно, свою практическую сторону, и эта практическая сторона должна быть указана.

      Итак, дело в том теперь, какие же основные истинные русские начала. Об этом говорит моя «Записка о внутреннем состоянии России». Но «Записке» недостает сосредоточенного вывода, извлеченного из общих указаний и необходимого для надлежащей ясности и для ощутительного показания действительного, жизненного и в этом смысле практического значения.

      Вот этот вывод, оправдание которого находится в самой «Записке о внутреннем состоянии России».

      I. Русский народ, не имеющий в себе политического элемента, отделил государство от себя и государствовать не хочет.

      II. Не желая государствовать, народ предоставляет правительству неограниченную власть государственную.

      III. Взамен того русский народ предоставляет себе нравственную свободу, свободу жизни и духа.

      IV. Государственная неограниченная власть без вмешательства в нее народа может быть только неограниченная монархия.

      V. На основании таких начал зиждется русское гражданское устройство: правительству (необходимо монархическому) – неограниченная власть государственная, политическая; народу – полная свобода нравственная, свобода жизни и духа (мысли, слова). Единственно, что самостоятельно может и должен предлагать безвластный народ полновластному правительству – это мнение (следовательно, сила чисто нравственная), мнение, которое правительство вольно принять и не принять.

      VI. Эти истинные начала могут быть нарушены и с той, и с другой стороны.

      VII. При нарушении их со стороны народа, при ограничении власти правительства, следовательно, при вмешательстве народа в правительство – не может быть нравственной свободы народной. Вмешиваясь в правительство, народ прибегает к внешней, принудительной силе, изменяет своему пути внутренней, духовной свободы и силы – и непременно портится нравственно.

      VIII. При нарушении этих начал со стороны правительства, при стеснении правительством в народе свободы нравственной, свободы жизни и духа – неограниченная монархия обращается в деспотизм, в правительство безнравственное, гнетущее все нравственные силы и развращающее душу народа.

      IX. Начала