Армен Джигарханян: То, что отдал – то твое. Святослав Тараховский

Но как, как с ним бороться – вот мне что скажи? С чего начинать? Не могу же я завтра явиться в театр и сказать ему, что пьесы не нашел? Растопчет.

      – Растопчет…

      – А как?

      – Не знаю.

      Саустин задумался, встал и распахнул форточку – снежинки зарулили в квартиру и напомнили о зиме. Саустин шумно всосал холодный воздух, закрыл глаза и втянул живот. – Хатха-йога, – бросил он полушепотом.

      Саустин отрешился от мира, перенесся в Индию и превратился в гималайского йога. Ледяные Гималаи ступили в московскую комнату, их поднебесный смысл и высокий зов необозримого пространства. Шамбала. Снег. Холод. Вечная и чистая душа предтеча любого открытия.

      Осинов впервые присутствовал на сеансе и потому с любопытством наблюдал. Он знал, что в последнее время артист увлекается древним учением и считает, что индусы помогают сосредотачиваться, работать над образом и рожать идеи. Действо началось, непродвинутому Осинову было немного смешно, но он терпеливо ждал и смотрел на друга с верой, надеждой и любовью – а вдруг чудеса индийские соединятся с вечным русским поиском?

      Саустин вдыхал и выдыхал, шевелились, разгоняя пыль, легкие занавески, время неслось вперед, время обещало высокие откровения. Наконец, Саустин тесно выдохнул сквозь плотно сжатые губы и решительно вернулся к столу.

      – Ну? – не терпелось завлиту.

      – Просветление не произошло, – признал Саустин. – Придумалось только одно.

      – Что?

      – Нейтрализовать.

      – В каком смысле?

      Большой палец правой руки Саустин настроил острием вниз, в землю, что с древнеримских времен означало только одно. Осинов встрепенулся от ужаса и злого восторга.

      – Ты чего? – зашептал он. – Серьезно?

      – Более чем.

      – Ну, блин, у тебя и йоги! – удивился Осинов. – Прямо вот так, натурально?

      – К сожалению, на это йоги неспособны. Символически. Морально. А, если серьезно, ничего я от них не словил.

      – Как же так? – не понял Осинов.

      – В российских проблемах йоги не пляшут.

      – Слабосильные они, – расстроился завлит. – Не Шекспир.

      Снова выпили. Пальцы царапнули пустую тарелку – редиска кончилась.

      – А если все-таки серьезно, по-русски? – переспросил Осинов.

      – Кроме коллективного письма министру ничего придумать не могу, – сказал Саустин.

      – Свеженькая мысль, Олег.

      – Ты просил: по-русски.

      – Богато.

      – Зато эффективно, Юрок.

      – Согласен. А кто подпишет?

      – Я, ты, другие… Ты литератор, ты письмо изобрази, а я ребятишек в театре подломаю. Многие на него зуб имеют…

      – Многие, но не все, Олег. А предателей много, обязательно донесут. Глуповато, Олег.

      – Глупость замечательная, – сказала возникшая в комнате Вика чудесным образом, через подслушивание, оказавшаяся в теме. – Массового восстания все равно не будет, а отдельных подписавших дед с удовольствием уволит – или вы хотите доставить