ПРОФСОЮЗ КИЛЛЕРОВ. Премия им. Ф.М. Достоевского. Александр Лонс

абажур из рисовой бумаги. Гладкая поверхность, прямые углы и ровные линии низких столов и сидений смягчались мастерски исполненными иероглифами и изящными рисунками. Картину дополнял мягкий рассеянный свет, искусно выделяющий предметы декора и немногочисленную мебель, что придавало всему легкий оттенок уникальности и неповторимости. Здесь не было ни компьютера, ни рабочего стола – видимо, все это находилось в соседней комнате.

      От нечего делать я взял с низкого столика какую-то глянцевую книгу. Это оказалась эффектное издание женских фотопортретов удивительно высокого качества исполнения. Оригинальный фотоальбом под названием «Pussy Portraits» некоей Frannie Adams. Под розовой обложкой, на каждом развороте – портрет красивой молодой девушки: слева – лицо самой девушки, а справа – фото интимной области той же модели. Фотографии завораживали и заставляли задумываться.

      Кто знает, может быть очень скоро, возникнет новая социальная сеть, этакий аналог Фейсбука, где аватарами будут не лица, а нечто типа вот такого? Может, тогда и в мире наступит, наконец, долгожданная гармония, основанная на форме-длине членов и конфигурации женской вагинальности? Я так засмотрелся, что не заметил, как подошла Эля. От неожиданности даже вздрогнул.

      – Что, запал на картинки? – смеясь, спросила она, имея в виду то ли альбом, то ли дизайн интерьера, то ли свой новый образ. Смеялась она как-то по-особенному, без улыбки. Переодевшись в кимоно, Эля стала похожа на классическую японку с гравюры. Передо мной была уже гейша, а не воин-гэнин.

      – Слушай, как здорово! Отличная же идея, – туманно пояснил я, захлопнув книжку. – Знаешь, что сейчас подумал?

      – Ну?

      – Для полноты впечатлений было бы желательно, чтобы эти фото дополнялись фотографиями девушек в целом. В полный рост.

      – Не прокатит. Тогда это будет уже медицинское издание, а не художественное. Может, отлипнешь, наконец?

      – Ага. Уже отлип.

      – Ты есть хочешь? А то я перед тобой заправилась. Знал ведь, когда ко мне прийти – на русальную неделю.

      – Ты это о чем? Недавно тоже плотно поел, но от легкого чая не отказался бы.

      – А у меня только чай и есть. Вернее – разные чаи. Еду привезут часа через два.

      – Что, и холодильник пуст?

      – Почти, – кивнула она. – Там фигня разная.

      – Хочешь устроить чайную церемонию? – неуклюже пошутил я, намекая на кимоно.

      – Сейчас нет желания, – совершенно серьезно ответила Эля, – да и время неподходящее. Может, скажешь, наконец, чего пришел-то? Колись давай!

      – Давно не виделся, вот и пришел. Подарок для тебя есть, вот смотри, – я вытащил из кармана маленькую коробочку, в которой на черной бархатной подушечке лежал неприглядный с виду камушек, а в нем торчал маленький ярко блестящий октаэдр – природный кристалл алмаза. – Ведь так и не поблагодарил тебя за свое спасение. Еще тогда, помнишь? А тебе эта штука пригодится,