ПРОФСОЮЗ КИЛЛЕРОВ. Премия им. Ф.М. Достоевского. Александр Лонс

либо нашел себе помоложе, либо к тридцати годам сделался бы скучным, пузатым и лысым мудаком. Впрочем – одно не исключало другого. Обычная, кстати, сказать, история. Но все вышло не так. То есть, совсем не так. До того не так, что теперь я часто задавался себе вопросом: можно ли вообще Элю считать человеком?

      Как-то раз, вскоре после разрыва со своим любимым, Эля забрела на набережную. К тому моменту она перепробовала уже все – и беспорядочный секс с кем попало, и наркотики, и просто банальные пьянки. За плечами оставалась бурная юность, дизайнерская школа, занудная работа в каком-то таблоиде и два курса дневного отделения. Из университета ее отчислили, с работы выгнали, и жизнь казалась потерянной, впору топиться. Села она на гранитную ступеньку и предалась невеселым своим думам. И тут вдруг услышала со стороны чей-то беззвучный плач. Пошла она в том направлении и встретила некую старую женщину. Та смотрела на воду с таким видом, будто сама собиралась броситься в речку. Эля подошла, проявила сочувствие, и они разговорились. Старуха рассказала, как столетиями хранила то Место, как потом там построили город, как изменили русло, спрямили реку и сделали набережную. Прежнее место исчезло. Эля узнала о хранителях, о вызове хранителя, и сначала решила, что старуха просто сумасшедшая. Но когда Эле показали несколько эффектных приемов, она поверила. Нельзя было не поверить. Жизнь не представляла тогда для нее никакой ценности, и она согласилась стать Хранительницей, со всеми вытекающими из этого последствиями. Тогда-то и началась ее новое существование, полное боли, особой радости и суровых переживаний. Эля сделала выбор, и теперь должна была достойно идти своим путем, не глядя на препятствия. С тех пор она постоянно находилась здесь. Ее территория включала в себя солидный кусок набережной, участок земли со всем, что на нем находилось и несколько новых высоких домов. Уходить она не могла, зато была там полной хозяйкой и делала, что хотела. Тогда же она выбрала квартирку в подвластном ей доме и попросила хозяина уступить. Тот молча уступил, даже все документы на Элю оформил.

      Так вот, лет пять назад, в тот же год, что и эпизод с «Томминокерами» на Кадашевской набережной, был я в Санкт-Петербурге, и захотелось мне посидеть вечером на Морской набережной. Помню, как я тогда сидел на гранитных ступенях, смотрел на темнеющее небо, черную воду и сверкающие огни Кронштадта. У края воды небольшие грязные волны накатывались на берег, повсюду валялся прошлогодний камыш и битый кирпич. Сзади возвышалась гранитная стена набережной, талантливо расписанная неизвестными граффитистами. Постепенно наступила настоящая ночь. Ветер ненадолго стих, время таяло незаметно, и пока я решал – уходить или посидеть еще, как откуда-то из темноты появилось несколько странных личностей. Небольшая толпа созданий, по внешнему обличью напоминавших инфернальных тварей голливудских ужастиков. Компания