Ошибка олигарха. Виктор Васильевич Кабакин

на землю.

      …Андрей лежал на диване, закинув руки за голову и отрешенно уставившись в потолок. Одет он был в светлые джинсы с дырками на коленях и оранжевую футболку с изображением чайки на груди. На столе стоял нетронутый завтрак. При входе отца он даже не повернул в его сторону голову.

      Матусович медленно подошел к окну, долго глядел куда-то вдаль, потом, не оборачиваясь, тихо сказал:

      – Давай поговорим, Андрей.

      – О чем?

      – Может, ты все-таки поешь? – Эдуард Аркадьевич почти просительно взглянул на сына. Тот не отозвался. Молчание явно затягивалось. Матусович чувствовал, как его прежняя решимость поговорить с Андреем куда-то улетучивается, а продуманный план разговора явно ломается. Но тут молодой человек быстро соскочил с кровати и, как угорелый, стал метаться по комнате – туда-сюда, туда-сюда.

      – Может, ты думаешь, что я сержусь на тебя из-за недавнего случая с официанткой? Уверяю, что нет, – сказал Матусович.

      Андрей резко остановился посередине комнаты.

      – Причем здесь официантка. Да она сама типа напросилась на палку.

      Матусович терпеть не мог излюбленных словечек современной молодежи – «типа», «короче», «прикинь» и прочих, коими изобиловала речь Андрея, и всегда морщился, когда слышал их от сына. Но сейчас к его речевым особенностям – ноль внимания.

      – Неужели ты так ничего и не понял? – сын пристально взглянул на отца. – Или, блин, прикидываешься?

      – Ты о чем?

      – Так ведь это ты убил Катю!

      Андрей бросился ничком на кровать и накрылся подушкой.

      – Уйди, уйди. Ни видеть, ни слышать тебя не хочу, – замотал он головой.

      – Ее никто не убивал, – мягко сказал Матусович. – Она сама покончила с собой. И ты это знаешь не хуже меня.

      – А кто ее довел до этого? – Андрей почти истерично засмеялся. – Ты! Ты! Ты!

      – Да я никогда в глаза ее не видел.

      – Перестань…, – Андрей чуть не сказал – «отец», но быстро спохватился. – Неужели, я такой дурак и ничего не понимаю. Короче, я тебе этого никогда не прощу. Запомни. Никогда!

      На скулах Эдуарда Аркадьевича заходили желваки. Он присел на кровать сына и мягко положил руки на его плечи.

      – Послушай меня, сын. Я не меньше твоего переживаю по этому поводу. Но я ни в чем не виноват. Да, мне не очень нравилось, что ты встречаешься с этой девушкой, но… Уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы инцидент с ее гибелью был тщательно расследован. И, возможно, тогда ты убедишься в полной моей невиновности.

      – Я… Тебе… Не… Верю.

      Ненависть, с которой юноша посмотрел на Матусовича, поразила его.

      3

      Мог ли я предположить, что некое, совсем постороннее событие вдруг кардинальным образом повлияет на мою дальнейшую судьбу и перевернет в ней многое? Ну, решила какая-то девушка свести со своей жизнью счеты, ну совершила самоубийство! Известие, без