Крымские черви. Сергей Решетников

граждан, следовавших вверх и вниз по улице , Леня Васинцев развернул оставивший на его ладони краску пакет и еще раз проверил бывшие у него с собой документы – паспорт, трудовую книжку, купленную в магазине канцтоваров, пару фотографий с кислым лицом.

           Голодные и воинственные стаи воробьев, оббивая друг друга крыльями при мельтешении хвостов в воздухе и выщипывая клювами одиночно опадавшие в порывах теплого ветра к тротуару перья, сопровождали парня по всему обсаженному по обочинам каштанами проспекту, перелетая с одного из них, украшенного  редкими игольчатыми шариками плодов, на другой, не переставая верещать и дразня проходивших вдоль по улице прохожих, высматривая у них в руках кусок отломленного хлеба  –  не полетит ли он на землю, ознаменовав собою конец бессмысленным поискам и пришествие птичьего пира.

      Свернув в левый проулок, Леня зашагал в направлении тихих старых непроезжих центральных улочек. Пройдя по бетонным плитам парковой дорожки, мимо черного памятника, взметнувшегося к небу главою в просьбе дождя , обсиженного с весны стаями ворон  и протиснувшись через раздавленные в стороны прутья старинной, или переделанной под старину ограды,  он вышел по над окнами музыкального класса к центральному входу в бывший Дом пионеров.

        Тишина в просторном и прохладном вестибюле насторожила юношу, не смотря на то, что двойные старые коричневые двери были открыты практически настежь, очевидно для курсирования по этажам воздуха, из-за едва уловимого запаха краски, тем не менее отсутствие шума не было привычно этим стенам. Тишина передалась Васинцеву неприятной мыслью о том, что возможно в здании уже никого нет и неопределенность для него с работой будет затянута еще на один лишний, вылившийся в зряшные труды день.

         Взойдя по каменной лестнице на второй этаж и открыв поддавшуюся дверь в приемную, он услышал из-за закрытой директорской женские бурно беседовавшие о чем-то наверняка важном голоса. Стол в приемной, где в огромном старом принтере обвис не допечатанный лист, был не занят, а значит высокая лошаденка- секретарша, которую Васинцев имел возможность разглядывать со спины битых полчаса в прошлый раз, скорее всего была за закрытой дверью у директрисы, велевшей ему принести сегодня к обеду паспорт и всю остальную охапку бумаг, какую он только бы смог распихать по карманам.

          Не став стучать в дверь, Васинцев развернул  пакет с рекламой губной помады, отчего во многом и зависел цвет смешавшейся с потом краски на его ладонях и приготовился к финальному аккорду за пускай временное, но все-таки рабочее место, позволившее бы ему продержаться на плаву еще месяц или два.. А то и все три.

         Заголосивший на столе телефон в приемной вызвал молоденькую коротко стриженую женщину с крепкими длинными ногами из-под легкого, с отсутствием пуговиц, платья. Появившись из-за двери, она едва не задохнулась от мелкого испуга – настолько ранимо было телячье сердце не ожидавшей присутствия в комнате постороннего Люды Марковой, не слишком