Круговерть. Детективы. Вадим Голубев

козлёнка, передавшего вам флэшку с записью, я сегодня с утра-пораньше уволил. Нечего с собственностью заведения вольничать! Знаете, сколько съемный носитель информации стоит? – вызывающе посмотрел он на полицейских.

      – Вам было известно, что некоторые записи уничтожаются вашими подчиненными? – спросил Хомутов.

      – Конечно, нет! А я-то думал, почему флэшки так быстро изнашиваются? Но парней понять можно. Мы опекаем жилые комплексы, где живут очень непростые люди. И гости их – публика тоже не простая. В деталях переговорите с пацанами. У меня огромное количество объектов охраны. Что конкретно делается на каждом из них, я не могу, да и не должен знать. Для этого есть сотрудники!

      В пустую комнату, предоставленную операм, явились двое богатырей с бандитскими рожами. Поведали, что Коршунова принимала гостей, преимущественно солидных, немолодых мужчин. Некоторые говорили с иностранным акцентом. Кавказцев, азиатов, негров среди посетителей не замечено. С Викторией Андреевной существовала договоренность, об уничтожении записей с ее гостями. Также специально было отведено место на парковке, где камеры наблюдения не могли заснять автомобили визитеров, зафиксировать их марки и госномера.

      – Только с Коршуновой была договоренность о записях? – уточнил капитан.

      – Нет, – помялись они. – В сто пятьдесят восьмой квартире проживает гей, «голубой», педераст по-научному. – Когда к нему мальчонки приезжают, тоже стираем… Ну и в двадцать шестой чиновник обретается. К тому дорогие девчата заскакивают, когда жена на курорте или в загранку на шоппинг отбыла.

      – Эти нам неинтересны. Вспоминайте, бойцы, кто посещал Коршунову в период с первого по десятое ноября?!

      – Да как тут упомнить?

      – А как заниматься должностным подлогом? Уголовно наказуемое деяние, между прочим. И наверняка не за красивые глаза Виктории Андреевны вы это делали! Вспоминайте!

      – Четвертого ноября парень приезжал. Мы еще досадовали – праздник. Его бы отметить как следует, а тут работать приходится. Возраст – до тридцати лет. Одет дорого. Пальтуха от Версаче, ботинки от Кларка, английские. На лице шрамики, будто от пластической операции. Сам – сквалыга. Все гости Виктории Андреевны хоть полтысчонки на чай оставляют. А этот дважды в октябре приезжал, раз в ноябре и не рубля не дал.

      – Когда пришел, когда ушел?

      – Явился часика в четыре – уже смеркалось. Когда ушел – не знаем. Я отправился в обход по этажам, парковке, подвалам. Напарник отдыхал…

      – Отдыхал в рабочее время? – удивился Петров.

      – Дозволено! Мы работаем вахтовым методом. Десять суток на посту, десять выходные. Один службу несет, другой спит или в магазин ходит. Поесть-попить покупает. Помещение приспособлено. Имеются санузел, кухня, комната для сна.

      – Собирайтесь! Проедете с нами в управление!

      – Что ж нам за флэшки в тюрьму?

      – Нет,