Синдром отсутствующего ёжика. Наталия Терентьева

над самой рекой, были видны силуэты новых домов, в одном из которых спал сейчас маленький Владик. Я решила позвонить его отцу чуть попозже, а сначала узнать, как дела у моего подопечного Гриши, который вчера никак не мог открыть дверь на кухню.

      – Да, алло… – с трудом ответила мне его мама Лиля. – Кто?

      – Лиля, здравствуйте, это Александра Витальевна, врач.

      – О господи… сейчас…

      Из трубки донесся недовольный мужской голос, и мне стало ясно, что вчерашние поиски папы для Гриши завершились в однокомнатной Лилиной квартире, на большом красном диване, который всегда стоит разложенный, со смятым тигровым бельем.

      – Вы простите, Лиля, просто я вчера приходила…

      – Он разве болеет? Я же не вызывала вас… – Голос у Гришиной мамы был со сна с хрипотцой, но, как обычно, доброжелательный и приятный.

      – Нет, но я просто волнуюсь, как он.

      – Да нормально! – Лиля зевнула. – Ой, извините.

      – А он пойдет в музыкальную школу сегодня?

      – В музыкальную школу? – Гришина мама как будто удивилась. – Ну да, кажется, надо… Там расписание поменялось… Он вообще-то у соседки ночует! Ну, вы знаете, у Гали, у которой корь у детей… – Она запнулась. – Ну, то есть… у них уже нет температуры…

      Я нажала на «отбой», чтобы не выругаться. Иногда я жалею, что ни мои интеллигентные родители, ни вся взрослая жизнь не научили меня ругаться матом, так, чтобы врагам тошно стало. Бей врага его оружием. Что, к примеру, Лиле или Нин Иванне мои «Извините, вы, кажется, не очень хорошо поступаете»? Плюнут, разотрут и дальше пойдут. А вот если бы я… Я одернула сама себя. И пошел бы весь мир, растопыря пальцы и матерясь. Так, что ли?

      Перейдя дорогу, я достала медицинскую карточку Владика и набрала их домашний номер. Его папа, к счастью, не спал и ответил сразу:

      – Слушаю.

      – Здравствуйте, это врач из районной поликлиники, я вчера у вас была…

      – Да, помню, конечно! – Мне показалось, что он обрадовался. – А Владик как уснул вчера, так и спит до сих пор. Я даже уже волнуюсь, но он так спокойно дышит…

      – А температура есть у него?

      Папа Владика растерялся:

      – Температура? А как же я узнаю, если он спит?

      – А вы потрогайте лоб губами или своим лбом, сразу почувствуете.

      – Хорошо.

      Я услышала, как он идет к мальчику. Несколько мгновений он молчал, и я слышала только его дыхание, потом ответил:

      – Вроде прохладный лоб… Но я точно не понял.

      – Знаете, я вчера не сказала вам… Это очень важно… – Я прекрасно знаю, как мужчины относятся к подобным вещам, и поэтому хотела найти нужные слова, чтобы не спугнуть его. – Вам нужно сейчас с Владиком обращаться… как бы сказать… очень мягко, не ругать и, главное, стараться больше брать его на руки… целовать, гладить. Ему это сейчас очень нужно.

      Я ожидала, что он в ответ хмыкнет или скажет что-то вроде «У меня мужик растет!», как часто заявляют