ТАСС не уполномочен заявить…. Александра Стрельникова

килограммов на двадцать больше дамы. Дотащив музыканта до кровати, Лариса поняла, что никакой мочи не хватит ей поднять мужчину на постель. Она прислонила его спиной к тахте, а сама побежала в ванную за большим полотенцем. Вернувшись, укутала Мишеля в него, как большего ребенка, и стала вытирать его роскошную шевелюру.

      – Не хватало, чтобы ты еще простыл, на дворе не лето…

      Михаил глупо улыбался.

      – Хочу шампусика, – попросил он.

      – Ну, уж нет, – резко сказала всё трезвеющая гостья.

      – Ларусик, дай шампусик…

      – Я – Лорик, ты забыл? – сказала женщина.

      – Нет, не забыл. Пока помню. А вот назавтра всё забуду…

      – Как это? – встрепенулась Лариса.

      Она с тревогой посмотрела на Михаила. Был он как-то неестественно бледен после недавней «парной».

      – Ты в порядке? – спросила его озабочено.

      – Не совсем, – ответил он, и попросил, кивнув на небольшую кожаную мужскую сумку, – там у меня шипучий аспирин. Раствори мне пару таблеток в минералке…

      – Сейчас, сейчас, – быстро отозвалась гостья, – только дай я тебя сначала устрою поудобней.

      Она взяла большие и маленькие подушки, бросила их на ковер, затем стащила пододеяльник, в который было впечатано из верблюжьей шерсти одеяло. Укутала в него Михаила, заботливо подоткнув с обеих сторон. А на себя быстро натянула кардиган. В номере было прохладно, потому что сильно сифонило от окна.

      Быстро приготовив шипучий коктейль, Лариса поднесла его Михаилу, присев рядышком на ковер.

      Мужчина скривился.

      – И эту гадость я должен пить вместо… вина любви.

      Михаил залпом выпил пенящуюся жидкость и попытался продекламировать: «Любви волшебной вино…» Но запнулся, память не слушалась его.

      – Лорик, ты помнишь, как там у Петра Лещенко поется в романсе…

      – Не помню, ходячая ты моя энциклопедия, – сказала Лариса, точнее, лежачая…

      – А ты вспомни, – требовательно и капризно сказал мужчина.

      Ларисе пришлось сделать усилие над собой.

      Но романс этот ей нравился. Поэтому, когда в голове зазвучала мелодия, вспомнились и слова:

      Любви волшебной вино

      На радость людям дано.

      Огнём пылает в крови

      Вино любви…

      – Вот, вот, – обрадовался Михаил. – Именно это я имел в виду. А ты извини меня, Лорик, что я не соответствую, раскис… Но ты не думай, я – герой… В любви – я герой. И докажу. Сейчас…

      И тут Михаил как-то жалко улыбнулся и сделал жест рукой, похожий на тот, что персонаж Юрия Никулина сделал в кинофильме «Бриллиантовая рука», перед тем, как вырубиться, когда его застукали с красоткой в гостиничном номере.

      После жеста, долженствовавшего обозначать, что «он не такой, а, всё же, хороший», Михаил тихонько захрапел.

      Лариса вдруг почувствовала, что ей стало очень холодно. Она встала с ковра и подошла к большому окну и прежде, чем задернуть тяжелые шторы, бросила взгляд на спящую Красную площадь и стены Кремля, отмечая про себя непривычный ракурс, который возникал