Джонни Рики Звезда. Мишель Роман

у тебя во дворе? До сих пор косятся на тебя?

      Джонни удивил этот вопрос. Тиф знала, что обычные парни с улицы всегда смотрят на него «косо», больше того они ему житья не дают, а те парни, о которых она спросила даже больше чем просто придурки. Они – это реальная угроза, а она вот так просто ни с того ни с сего интересуется.

      – Да нет, все по-прежнему. Мозг у них сам по себе не вырастит.

      – Ну ладно. До скорого.

      Они отключились, и Джонни еще какое-то время рассуждал над ее, с первого взгляда обычным вопросом, но в котором при ближайшем рассмотрении таилась подоплека.

      Какого черта Тиф? Что с тобой не так?

      ***

      Его комната провоняла грязными носками и табаком. Кислый запах, проникающий через ноздри и оседающий в голове. На нем зацикливаешься, как на навязчивой идеи. Анна сумела заставить себя примириться с тем, чем занимается (делать это необходимо), но каждый раз мериться с такими мелочами, как этот тошнотворный запах, куда труднее для нее.

      И так всегда.

      Мелочи из жизни её клиентов действовали на Анну, куда сильнее отвращения к себе. Парня, лежащего рядом на правой половине кровати, она подцепила в баре, в котором раньше не бывала. Обычный работяга, вкалывающий по двенадцать часов в день, не сумевший завести семью, (или уже успевший развестись) меняющий майку только тогда, когда запах пота начинает резать глаза и имеющий минимальные шансы подцепить красотку младше сорока. Анна для таких парней шанс почувствовать себя чуть меньшими неудачниками, какими они на самом деле являются.

      Шанс.

      Верить в это слово куда приятней, чем в слово шлюха, хотя оно правдивей. Но иногда красивыми словами, не соответствующими действительности себя не обмануть.

      ШЛЮХА. Праститутка. Давалка. Шалава… Когда она крутит в мыслях подобные определения, она словно ощущает, как слова становятся острыми бритвами и повторяя их в голове, Анна режет себя по обнаженному телу. Иногда боль становится чертовски реальной.

      Возвращаясь после тяжелого «рабочего дня» в свою квартирку на Шап-терн стрит, которую вовсе не считает домом, она первым делом встает под душ. Стоит под потоком горячей воды до тех пор, пока кожа не начинает гореть. После идет на свою маленькую кухню пьет крепкий черный кофе с одной ложкой сахара и курит сигарету за сигаретой.

      Обычный неизменный ритуал.

      Иногда после кофе и сигарет Анна снова становится под душ, а иногда чувствует себя смертельно уставшей, (как будто и правда вкалывала смену на каком-нибудь заводе) падает без задних ног в кровать и спит до полудня.

      И сейчас лежа в кровати последнего на сегодня клиента и вдыхая тошнотворный запах запущенности, Анна мечтала о горячем душе, под которым простоит не меньше получаса, а потом кофе и сигареты.

      – Эй, приятель, я ухожу. – не слишком нежно шлепнув голого мужика по бедру заявила Анна. Обычно после этих слов парни все понимали и, всучив Анне Уоррен положенную сумму за оказанные услуги, провожали её до двери, не стесняясь хищно улыбаться и просить о следующей