Джонни Рики Звезда. Мишель Роман

крепкое словечко. Он противоречивый человек, у которого истина имеет то значение, которое устраивает его самого.

      – Если бы не свечи для машины, я бы в жизни не пошел в эту обитель разврата, одним своим внешним видом, эти глиномесы и шлюхи оскорбляют имя Господне! – старик закашлялся, его белые волосы, собранные в крысиный хвостик, разметались по шее, и он раздраженно спрятал их. Издалека он напоминал Санта-Клауса, переболевшего всеми возможными болезнями, и теперь сняв свою праздничную одежду, дожидавшегося смерти. – Я уже было хотел возвращаться, знал, что нужно торопиться, к обеду солнце подымится высоко над городом и будет жарче, чем на дне рождения у сатаны, но, когда увидел эту размалеванную девчонку, одетую, как самая нищая потаскуха, я не смог уйти молча. Я какое-то время стоял, не решаясь, но знал… Знал, чего от меня ждет Господь! Он хотел, чтобы я проучил эту маленькую дрянь, которую может быть, еще не поздно спасти.

      – И что ты сделал? – опустив дырявую пластиковую корзину с оставшимся бельем, подала голос мать. Усталая, вспотевшая, на её лице не выражалось никакого интереса к рассказу отца и Сэма это взбесило. Она жена своего мужа, их венчали перед Богом, а она смеет там неуважительно смотреть на него? Сквозь пальцы, словно терпит его из последних сил.

      – Ты бы узнала, если бы не перебивала меня! Какого черта ты кладешь простыни вместе с моими рабочими штанами? – взбесился отец, ударив ботинком по стоящей на земле корзине. Она перевернулась и все оставшееся чистое белью вывалилось на землю.

      Что-то в груди Сэма ёкнуло, что-то пульсирующее, жалостливое, как тогда, когда мальчишка заверещал, спасая собаку, но Сэм сдержал чувства, не дав им проникнуть в голову.

      – Я прошел через весь торговый зал и на глазах у всей толпы что было сил, врезал ей по уху, которое разбухло сию же минуту! – отец залился скрипучим смехом, который мгновенно обратился в кашель, сильнейший кашель курильщика.

      – Хочешь воды? – оставив белье лежать на земле, обратилась мать к отцу и тут она заметила стоявшего в стороне Сэма и рассеянно ему улыбнулась. Она смотрела то на отца, то на своего сына и словно замечая невидимую нить между ними, следовала по ней взглядом.

      «Что она видит в нас? – спрашивал себя Сэм, – почему так уставилась, словно ей открылась какая-то истина. Что, между нами, общего? Мной и моим стариком».

      – Вся толпа закудахтала, словно в курятник пробрался лис – он снова закашлялся, – А эта мелкая потаскуха визжала так, будто ей ногу отрезали. Мать её так!

      Сэм зашел в дом налил пол стакана свежей воды (набиравшуюся в колодце за домом) и подал отцу.

      – А, сын, ты уже вернулся. Ну как все прошло? Господь может тобой гордиться сегодня? – приняв стакан с водой из рук Сэма, поинтересовался отец. Взгляд его всегда был тяжелым, словно он видел все сомнения и страхи, но умалчивал об этом до времени, когда нужно будет доставать скелеты из шкафа.

      – Неплохо, пап. Но… – заколебался Сэм, не зная говорить ли отцу о промахе малыша Тима. И как только взгляд