Говорящий тайник. Валерий Гусев

Зина все время завидует нашей маме. Она хочет стать такой же красивой и так же хорошо готовить.

      – Откуда ей знать? – задумчиво удивляется мама. – Детей у нее нет, борщ она никогда не варит… А если…

      Но Алешка не дает маме развить ее мысли. Он уже, как воробей, перескочил на другую ветку.

      – Мам, а кто такой Непруха?

      – Непруха? – мама осторожно сняла губами с ложки кусочек разваренной капусты, попробовала, покивала сама себе, окунула ложку обратно в кастрюлю. – Непруха? Плохо помню. По-моему, это какой-то древний поэт. Не то украинский, не то белорусский. Или художник. Кажется, польский. А тебе зачем?

      – У нас, мам, в школе новый учитель возник. Его в Димкином классе Непрухой прозвали.

      – Это другое дело, – терпеливо ответила мама, снова переворачивая зарумянившиеся котлеты. – Тогда это не белорусский композитор. И не польский поэт. Непруха – это невезучий человек. У которого бутерброд всегда падает на пол маслом вниз.

      – А у него, мам, бутерброд всегда падает маслом на брюки.

      – На чужие? – мама выключает газ и вытирает руки.

      – А я знаю?

      – Большая разница.

      – Конечно. На чужие лучше.

      – Смотря на чьи. У тебя все?

      – А в нашем классе новенькая.

      – Симпатичная? Или тоже Непруха?

      – Еще не знаю. Зато говорит смешно. «Дорлога. Урлок. Дурлак».

      – Дурлак это кто?

      Алешка кивает:

      – Лефка.

      – Я так и знала. Обижал? Передразнивал?

      – Еще чего! Я за нее заступился. Это Диакеза ее дразнил. Ворлоной назвал. А я ему зато в компот чихнул.

      Диакеза тоже в нашем доме живет и с Алешкой в одном классе учится. Когда он был маленьким и вредным, то очень гордился какой-то своей загадочной болезнью. «У меня – диакеза», – хвалился. Все ему сочувствовали, и никто не догадывался, что это просто диатез, прыщики по телу. Так он вредной Диакезой и остался. И отец у него такой же вредный. Он бизнесмен. Жулик, говорят про него наши пенсионерки. И прозвали его Скарлатиной. Потому что он никогда не здоровается, всегда свой джип на газон ставит и старается проехать по луже так, чтобы обязательно кого-нибудь обрызгать грязной водой. В общем, Скарлатина. Вот только я не знаю, как ихнюю маму прозвали. Корью, что ли? Мы ее ни разу не видели – она все время «фитнес принимает».

      – Лефка дурлак! – возмутилась мама. – Подрались?

      – Нет. Он мне тоже в компот плюнул – и все! Мам, а знаешь, у этой Маринки какая фамилия? – И Алешка выпалил то, с чего все и началось: – Серегина!

      – Ну и что?

      – Не помнишь? – изумился Алешка. – Ты Серегина не помнишь? «Жил человек в лесу, возле Синих гор». – Это он процитировал первую фразу из фильма и из рассказа «Чук и Гек».

      Но мама не обратила на это никакого внимания. И напрасно. Если бы обратила – многого можно было избежать, всяких опасностей и волнений. Мама отлила из кастрюли в другую кастрюльку свой свежесваренный борщ и сказала:

      – Отнесите дяде Федору.

      Это мы с удовольствием.

      Дядя