Четыре страшных повести 1. Андрей Хорошавин

и вновь.

      В первом письме сын сообщал, что ему разрешили остаться на сверхсрочную службу и заключили с ним контракт на год. Во втором письме, он писал, что начал учёбу на курсах по подготовке прапорщиков. Сообщил, что в будущем хочет стать офицером.

      Однажды, после прочитанного письма, он даже решил навести порядок в квартире. Для начала он загрузил стиральную машинку бельём и занялся кухней. Через тридцать минут машинка мелодичным звуком сообщила, что процесс стирки закончен. Он вывалил бельё в таз и двинулся на балкон, но верёвка для сушки оказалась оборванной в двух местах, и он решил заменить её. После долгих поисков он нашёл моток новой верёвки в клубах пыли под диваном, на котором спал. Он точно помнил, что убирал её в шкаф с инструментами и прочими вещами, нужными в хозяйстве. Но теперь она лежала под диваном. Он достал её и тут же отбросил, будто прикоснулся к змее. Внутри у него вновь всё похолодело. На конце верёвки была сделана петля.

      Он сидел и смотрел на петлю, и, чем дольше это происходило, тем сильнее ему казалось, что петля увеличивается. Вот она уже размером с голову, вот уже даже плечи смогут пройти в неё. В голове послышался скрип, будто открылась дверь. По полу зашлёпали босые стопы. Он оглянулся. Никого. Но звуки шагов продолжали приближаться. Топот босых ног звучал совсем близко. Нет, это уже не топот. От этого грохота, казалось, начинают раскачиваться стены квартиры. Он зажал уши ладонями. Всё стихло. Он медленно опустил руки. Но теперь в пространстве, окружённом верёвкой, как на телевизионном экране, сквозь помехи, проступило её лицо. Лицо приближалось, пока не заполнило всё внутри петли. Она улыбалась и смотрела в его глаза. Её губы шевельнулись, и внутри головы он услыхал её шёпот.

      – Это для тебя, милый. Я жду-у….

      Её лицо исчезло. Ему стало страшно. Он схватил моток верёвки, бросился к балкону и вышвырнул.

      – Сука! Когда ты оставишь меня в покое?!

      Он бросился к полке с книгами и трясущимися руками выхватил библию из общей стопки. Он раскрыл её где-то посредине и тут же отбросил. Она смотрела на него со страницы, окружённая пламенем. Страницы библии чернели, сворачивались и рассыпались хлопьями, а её шёпот звучал в его голове.

      – Я жду, милый, – шептала она, а он в бессилии повалился на пол и стонал, с силой зажимая уши ладонями.

      Очнулся он в полной тишине.

      Ни грохота шагов, ни шёпота. За окнами темень – наступила ночь. Он перевернулся на спину и уставился в потолок. «Может действительно продать всё и уехать к сыну?». С этой мыслью он и уснул. И, как только он забылся, она снова легла рядом. Она привалилась к нему холодным в корках ожогов телом. Но он не открывал глаза. У него не было сил сопротивляться.

      Он ждал утра.

      7

      Утром снова началась работа. Снова маршрут. Остановки, лица пассажиров, дорожная разметка перед глазами. Едва дождавшись конца рабочего дня, он погнал грузовик к центру посёлка. Припарковавшись, он замкнул дверь кабины и перешёл дорогу. Перед ним сияли вывесками два магазина