Универсальный саквояж мадам Ренар. Елена Соковенина

здесь. Белобрысый дядька в форме и с ним молодая женщина быстро пикали машинкой для проверки билетов. Пришлось пересесть.

      – Вставай, – прошептал Фёдор. – Быстро в другой вагон.

      Лев вскочил с удобного сиденья в третий раз, чтобы, изображая полное спокойствие, перейти в соседний вагон. До остановки полтора часа. Вагонов всего восемь.

      – Слушай, а ты где был? – как бы между прочим спросил он Фёдора, когда они уселись, проскочив пару вагонов. – В смысле, вообще? В каких странах?

      – Нигде. Ну, как нигде – в Эстонии. Экскурсия была. В восьмом классе.

      «Троллит, – подумал Лев Берёзкин».

      – Интересно, – Фёдор поскрёб светлые лохмы, – я, оказывается, первый раз в поезде. Вот это номер!

      – К-как, первый раз? – Лев даже стал заикаться. – А как же море?

      – Так я там на машине был, – Фёдор даже удивился. – Два раза дед возил и два – Дима. Дима – материн грейпфрут. Бывший.

      – Погоди, это что, за всю жизнь?!

      – Что за всю жизнь?

      – Ты хочешь сказать, у человека море в получасе езды, а человек за двадцать лет жизни…

      – Да ну, тоже мне, море, – фыркнул Фёдор. – Пока окунёшься, до Швеции пешком дойдешь, – он изобразил двумя пальцами, как ходят пешком через море.

      Лев собрался засмеяться, но увидел контролёров. Хуже того, с другой стороны шли другие двое!

      Ещё несколько секунд надежды – вдруг пронесёт. Не пронесло.

      Контролёры заговорили между собой по-шведски. Уже по-английски объяснили им, что за багажом можно вернуться. Правда, багаж передадут в бюро находок, но всего за тридцать восемь евро можно получить его назад.

      – Как – вернуться? – Фёдор спал с лица. – Мы же опоздаем!

      Контролёры ушли. Им ещё нужно было проверить билеты у остальных пассажиров. Надежда снова оказалась напрасной: вернулись и сели рядом, вплотную. Лев заметил, что у Фёдора подрагивает нога – сдерживается, чтобы ею не дёргать.

      Скорее бы остановка! Скорее бы остановка!

      За стеклом мелькали деревянные навесы станций. Коричневые, зелёные, бежевые с деревянными кружевами, с часами, висящими прямо под ажурными балкончиками, стальные углы велосипедных стоянок – почти Юрмала! Кажется, две-три станции – и дома. Но бесконечные скаты крыш, торчащие, как грибы, друг над другом, лезли вёе выше, за ними виднелись покрытые ёлками горы, и вот уже проносятся мимо светящиеся глаза табло – и лес, лес на горизонте.

      Скорее бы остановка! Скорее бы остановка!

      Поезд повернул под стальной скелет моста – и оба увидели станцию.

      Пассажиры забирали свои вещи, выходили, направлялись по своим делам. Компаньонам пришлось выйти вместе с контролерами.

      – Мы опоздаем! – умолял Лев. – Нам в шесть нужно быть в Ставангере! Пожалуйста!

      Но глаза у контролеров были стеклянные, Льву вежливо напомнили, что свои вещи можно получить в…(не разобрал) на Stockholm Central Station – и они остались одни.

      – А что, штрафа не будет? – приободрился Фёдор.

      – А что, вам очень надо? – съязвил Лев.

      – Ты смотри, повезло. В Риге бы с тебя не слезли.

      – Так