Универсальный саквояж мадам Ренар. Елена Соковенина

Возвращаться домой Фёдор отказался.

      – Эй? – он повернулся ко Льву. – Ты мне обещал рассказать про те изобретения. В буфете!

      – Ну, – без особенного энтузиазма показывал тот, – это самокат для крупных людей. Вот, гляди. Раскладываешь, вылезают четыре ноги и сиденье. И выносливость повышенная. Какой-то там хитрый сплав. Проблема в том, что его и не очень крупные люди не хотят.

      Фёдор сложил самокат. Разложил. Сел.

      – Почему не хотят-то?

      – Лень раскладывать.

      – А рука от чего?

      – От робота, помогает надеть пальто и завязать шнурки. Для пальто и обуви подогрев есть.

      – И в чём проблема?

      – Мама скандал устроила. Кричала, что нечего делать из людей дегенератов. Что хочет, чтобы пальто ей подавал живой муж. А это обычный электромагнит. Просто слишком сильный. А это…

⁂

      Ночью, в начале второго, весь дом был разбужен дикой вонью. Можно было подумать, что где-то рядом стремительно разлагается тухлая рыба. Фёдор сунул то, что держал в руках, обратно на полку буфета.

      Запаховая сигнализация Берёзкина

      Он стоял на лестнице. В квартире, по ту сторону двери, что-то стукалось.

      – Крошкособиратель, – Лев открыл дверь, чтобы впустить дронт. – Отец идёт. Я же просил тебя не трогать сигнализацию. Сейчас опять скандал будет.

      Крошкособиратель

      Запаховая сигнализация Берёзкина не устраивала шума, не причиняла никакого вреда, стоила, в отличие от обычной, копейки, но распространяла такую макабрическую вонь, что на изобретателя написали жалобу в управляющую компанию, и на использование устройства был наложен запрет. Его наложили сама жена изобретателя и все соседи – старенькая Анна Петровна и очень нервная госпожа Приедэ.

      – Вася! – Берёзкина выскочила в халате (изобретатель шёл следом). – Я же сто раз просила убрать твои чудовища куда-нибудь подальше! Они вечно провоцируют. Молодые люди, третий час ночи. Быстро по кроватям! Прыжками!

      – Это не он, – уточнил Фёдор. – Это я.

      – Не защищайте его, пожалуйста. Боже мой, Лев, тебе скоро двадцать, а всё как маленький! Иди, пожалуйста, в свою комнату, чтобы глаза мои тебя не видели!

      По лестнице спустилась пожилая дама в клетчатых тапках, и Берёзкина бросилась к ней.

      – Извините, Анна Петровна, случайно. Сама в шоке, думала, эту вещь давно выбросили.

      Но Анна Петровна не успела ничего сказать. Вышла маленькая, мягкая, добродушная с виду старушка и устроила такой скандал, что Берёзкина только беспомощно бормотала:

      – Пиедодиэт, пиедодиэт, Приедэс кундзе. Бэт… пагайдиэт… бэт… бэт…

      Извинений не слушали. Нервная госпожа Приедэ тарахтела без умолку, обещала, что будет протестовать, напишет жалобу, придут с проверками, ещё что-то и ещё что-то.

      Фёдор уже устроился на раскладушке в мастерской изобретателя, но долго слышал, как Берёзкина оправдывается перед соседкой.

      Глава 4. Происходит непоправимое

      На