Баллада о змеях и певчих птицах. Сьюзен Коллинз

трибутов просто отправят по домам. – Интересно, как на них отразится гибель Арахны? Вдруг всех накажут? Позволят ли ему увидеться с Люси Грей?

      – Или сделают из них безгласых, – предположила Клеменсия. – Ужасно, конечно, но не так плохо, как арена. По-моему, лучше жить без языка, чем умереть!

      – Вряд ли мой трибут с тобой согласилась бы, – заметил Кориолан. – Разве можно петь без языка?

      – Не знаю. Разве что напевать… – Они подошли к воротам Цитадели. – В детстве я ужасно боялась этого места.

      – Я и сейчас боюсь, – признался Кориолан, и Клеменсия рассмеялась.

      На посту охраны им просканировали сетчатку и прогнали данные через базу жителей Капитолия. Сумки с учебниками пришлось оставить. Миротворец проводила гостей по длинному серому коридору к лифту, который перенес их вниз по крайней мере этажей на двадцать пять. Хотя Кориолан никогда не спускался так глубоко под землю, ему понравилось. Как бы он ни любил свой пентхаус, во время бомбежек он чувствовал себя там слишком уязвимым, здесь же был в полной безопасности.

      Двери лифта открылись в огромный зал. Вдаль уходили длинные ряды лабораторных столов, приборов неизвестного назначения и стеклянных камер. Кориолан повернулся к охраннице, но она уже ушла, не дав им дальнейших инструкций.

      – Пойдем? – спросила Клеменсия. – Ужасно боюсь что-нибудь разбить…

      Они медленно прошли вдоль стеклянной стены со встроенными камерами. Внутри крохотных помещений находился целый зверинец: некоторых существ они узнали, некоторые мутировали до такой степени, что опознать их не представлялось возможным. Пленники тяжело дышали, бродили из угла в угол или с несчастным видом били крыльями. К стеклу прижимались громадные ласты, лапы и пасти с оскаленными клыками.

      К ученикам вышел молодой человек в белом халате и провел их в секцию с рептилиями. Доктор Галл стояла перед террариумом, заполненным сотней змей, чья неестественно яркая кожа переливалась неоново-розовым, желтым и синим. Змеи не длиннее линейки и не толще карандаша сплелись на дне клетки в плотный психоделический ковер.

      – А, вот и вы, – усмехнулась доктор Галл. – Познакомьтесь с моими новыми детками.

      – Привет, – сказал Кориолан, прижав нос к стеклу и разглядывая извивающуюся массу. Змейки что-то ему напоминали, но он никак не мог понять, что именно.

      – В их окраске есть смысл? – спросила Клеменсия.

      – Смысл есть во всем или же его нет вообще ни в чем, все зависит от точки зрения, – заметила доктор Галл. – Кстати о вашем задании. Мне оно понравилось. Писали только вы двое? Или ваша несносная подруга успела внести свой вклад, прежде чем ей перерезали горло?

      Клеменсия сжала губы, лицо застыло.

      – Мы обсуждали всем классом.

      – Вчера Арахна хотела помочь нам с заданием, но потом… случилось то, что случилось, – добавил Кориолан.

      – Значит, дописывали вы вдвоем? – уточнила доктор Галл.

      – Именно, – кивнула Клеменсия. – Сначала мы посидели в библиотеке, потом я распечатала у себя дома и