Клуб «Дикая охота». Андрей Хорошавин

на должность мэра города. Из восьми кандидатов реальные шансы на победу имеют трое. Это нынешний мэр города Ирбит – Хованский Иван Альбертович, председатель Областного Совета Народных Депутатов – Дзюба Денис Анатольевич, и независимый кандидат – Быков Анатолий Сергеевич. Каждый из кандидатов представил…»

      – Когда тебе, Антон, будет за сорок, тогда ты увидишь эту разницу, но будет уже поздно.

      – Нет.

      – Приветики. Опять спорите? – В кухню вошла высокая и тонкая, как берёзка девочка. Большие голубые глаза, розовый рот. Чуть оттопыренные ушки и тонкая, как у фарфоровой куклы, шея. Халатик бледно-зелёного цвета едва доставал до середины бёдер. Она подошла сзади, опёрлась на крепкое плечо Антона и с вызовом посмотрела на мать. – А я, когда стану женщиной, влюблюсь в мотогонщика, а не в инженера. Мы поженимся, и он увезёт меня далеко отсюда. А с инженером скучно.

      – Привет Журавлик! – Развернувшись, Антон, обнял девочку за талию и приподнял над полом. Она поцеловала его в щёку.

      – Приветик братик. Почему ты называешь меня Журавликом?

      – Потому, что у тебя ноги, как у маленького журавлика.

      – Кривые! – засмеялась девочка.

      – Нет, длинные.

      Девочка благодарно посмотрела на Антона, и снова поцеловала.

      – Марш умываться. – Евгения Владимировна прихлопнула ладонью по столу. – В твои двенадцать лет, Ирина, ещё рано думать о замужестве.

      – А Валентина Анатольевна говорит, что девочки уже с юных лет должны готовиться к замужеству и чувствовать себя дамами.

      – Ваша Валентина Анатольевна ещё слишком молода, – Евгения Владимировна сделала акцент на слове «молода», – что бы говорить с учениками на подобные темы. – Она вновь взялась за вилку. – Умываться!

      Девочка направилась в ванну.

      На экране появились фотографии кандидатов.

      – О! – Антон перестал жевать. – Это же Бык. И он в мэры?

      Евгения Владимировна презрительно выгнула губы:

      – Сегодня во власть рвутся все, кому не лень.

      – А этот-то куда? Ему же тюрьма – дом родной.

      – Наверное, тянется ближе к своим, – Евгения Владимировна взялась за кофе. – Сейчас это даже модно. Пострадавшие от Социализма.

      Антон залпом выпил свой кофе и выскочил из-за стола. Набросив куртку и схватив с полки мотошлем, он щёлкнул замком и задержался у входной двери.

      Мать вышла из кухни и прислонилась к дверному косяку.

      – Ты надел его куртку?

      – Мне это нужно, мам.

      Ольга Владимировна не сказала больше ничего и со вздохом вернулась на кухню.

      Из ванной донёсся голос сестры:

      – Я помашу тебе с балкона, как леди Ровена своему Айвенго.

      В лицо ударило свежестью. Уши заложило от птичьего щебета. Глаза резануло ярким солнечным светом. Всё вокруг было светло, разноцветно и ярко. Народ спешил на работу. Все коротко раскланивались друг другу и покидали двор.

      Антон снял замок с ворот гаража. Мотоцикл сверкнул никелем и улыбнулся хозяину. Новенький