Пустынник. Война. Никита Александрович Костылев

Сережи сначала падает на меня, затем, не остановившись он следует вниз. Пускающий слюни боец опускает голову и все тихо бормочет «Всех? Всех? Всех?», затем его взгляд на миг останавливается и он смотрит мне куда-то чуть ниже плеча. Я вижу, как его глаза расширяются от ужаса, он отталкивает лейтенанта в сторону, падает на землю и тычет в меня пальцем:

      –ИНВАЗИЯ!!!! ИНВАЗИЯ!!!

      Ошарашенный солдат, отталкиваясь ногами и не сводя с меня взгляда ползет назад, не прекращая кричать. Гул вокруг прекращается и все смотрят только на меня и орущего рядового. Тот истошно визжит и залезает под грузовик, осторожно выглядывая оттуда, он перестает кричать и лишь тычет в меня пальцем.

      В полнейшей тишине Ежов подходит ко мне и дотрагивается до нашивки на руке. Посмотрев на меня, он тихо спрашивает:

      –Откуда это у тебя?

      Я не успеваю ответить и кулак офицера прилетает мне в челюсть.

      ***

      В кабинете полковника жарко, не смотря на стоящий вентилятор: он тихо шуршит лопастями и ворочается из стороны в сторону, но гоняет по помещению только горячий воздух. Я снова прикладываю руку в зудящей скуле и трогаю языком выбитый зуб. Когда дотрагиваюсь до разбитой скулы, полковник Семченко спрашивает:

      –Сильно отходили?

      –Бывало и хуже. Ногами не успели.

      –Вот как? – полковник усмехнулся. – И часто тебя сослуживцы бьют?

      –Не сослуживцы, несколько дней назад рейд был в поселок железнодорожников, там отходили сильнее. Оттуда и нашивку эту взял, на память.

      –За которую тебя Ежов и остальные избили?

      –Да.

      –Ну вот что у тебя в голове было, когда ты ее пришил на руку, скажи? – вздохнул старший офицер.

      –Я же не знал, что нашу колонну разобьют пустынники из той же банды, просто оставил на память.

      –Вот и чуть здоровьем не поплатился. Знаешь же Ежова, он не будет размусоливать. Дурацкая шутка с твоей стороны и здорово поплатился ты за нее. Понимаешь?

      –Так точно, – бурчу я, прикладывая руку к скуле.

      –Ну хорошо, – полковник встает из-за стола и подходит к окну, несколько секунд он смотрит во двор крепости, где все еще суетятся военные, затем поворачивается ко мне: – не ожидали мы, что новое серьезное нашествие нас ждет. Уже привыкли, что главные бои прошли в первые годы Экспансии. Теперь вот, выяснилось, есть какая-то новая армия… – он помолчал, затем сказал: – кстати, насчет этой вылазки. Есть у меня к тебе пара вопросов.

      –Слушаю, товарищ полковник.

      –Да Хадин, засранец, – хмыкнул полковник, – к нему у меня вопросы на самом деле. Но тебя тоже хотел спросить. Почему вшестером отправились в поселок? Почему Горин подкрепление не запросил?

      Полковник спрашивал, как бы невзначай, будто подробности особенно его не интересовали, будто произошедший разгром не волновал командира части.

      –Горин сказал, что опять, наверное, из камской общины мальчишки шарятся или собаки дикие.

      –Дикие собаки с автоматами? – поднял брови Семченко.

      –Так точно, – ответил я. – Нефтянникам вечно мерещатся орды пустынников.